Серебряный кубок из царской гробницы в Карашамбе (Котайкская область Армении) — яркий памятник эпохи средней бронзы. Многофигурные и многосюжетные композиции на кубке могут быть признаны «энциклопедией» обычаев ХХII–ХХI веков до н. э.

Подобные повествовательные циклы известны по алебастровым сосудам III тысячелетия до н. э., относящимся к позднему Уруку и иллюстрирующим приношение даров храму Инанны (Урук — крупный город-государство шумеров и вавилонян в Южном Междуречье, на территории современного Ирака. Инанна в шумерской мифологии — центральное женское божество, покровительница плодородия и любви). Чрезвычайно близкие к карашамбскому сосуду аналогии — сосуды из Триалети (Национальный музей Грузии): серебряный кубок с двумя рядами полосовых композиций, как на алебастровых сосудах из Урука, рисующих подношение жертвенных даров, которые принимает правитель на троне, а также серебряное ведерко с золотым венчиком, на котором среди кустов и деревьев изображены косули, горные козлы, серны, кабаны, олени.

Кубок из Карашамба объединяет тему войны и охоты на вепря, что напоминает Калидонскую охоту — сюжет о войне между городами Этолийского союза, известного с III века до н. э. и распавшегося в 189 году до н. э. Однако сюжет охоты на вепря и последовавшей за ней братоубийственной войны из-за неподеленной шкуры животного в изобразительном искусстве встречается намного раньше. Его можно видеть в стенной росписи конца IV тысячелетия до н. э. в гробнице № 100 в Иераконполе (Египет). Исследователи отмечают, что некоторые сцены этой росписи, возможно, имеют месопотамское происхождение. Что касается шкуры вепря, то по древним поверьям свинья — одно из олицетворений солнца. Помимо этого культ свиньи присутствовал в обработке металлов (свинья — свинец). Кабан был одним из древнейших тотемов, особенно на Армянском нагорье. Имя Вараз (в переводе с армянского — «кабан») сохраняется до сих пор. Возможно, что вепрь у народов-металлургов Кавказа и Малой Азии считался священным в связи с монопольным владением секретами горячей обработки металлов, и неподеленная шкура вепря могла в переносном смысле означать борьбу за овладение этими секретами.

В хеттских текстах приводится описание обряда килам, заимствованного из хаттской ритуальной практики: перед царем-жрецом проходила процессия служителей, несших статуэтки различных диких животных, изготовленные из драгоценных металлов. «Впереди несли серебряную фигурку барса, вслед за ней волка и льва из серебра, медведя из золота, дикой „свиньи тростника“, а также дикого барана из золота и серебра» [Ардзинба В.Г. Ритуалы и мифы Древней Анатолии. Москва, 1882]. Действительно, кабаны очень любят прибрежные тростниковые заросли, в которых легко спрятаться. Существует порода диких свиней, обитающих только в тростниковых зарослях.

Тацит также упоминает очень характерный факт: выступая в поход против врага (римлян), батавы (древнегерманское племя) несли каким-то образом сохраненные ими в лесах и священных рощах свои «святыни» в виде изображений диких зверей. Батавы имеют хаттские корни и, следовательно, некогда переселились в дельту Рейна из центральной части Малой Азии. «Дикая „свинья тростника“» у хеттов (а также у хаттов) изготовлена именно из золота, что напоминает вепря Хильдисвини из «вальского металла» в исландских сказаниях: «…на дороге мертвых, / то вепрь сияет / щетиной из золота, / вепрь Хильдисвини <…> Ангантюр спорит / с юношей Оттаром, — / вальский металл / им служит закладом…». Вальский металл — это кельтский металл, золото.

На карашамбском кубке полосовые чеканные композиции можно считывать как книжный текст. В верхнем ряду, подобно преамбуле, изображена охота на вепря, в которого охотник, скрывшись в зарослях тростника, став на одно колено, пускает стрелу. Охотника сопровождает собака — в охоте на вепря собакам отводилась существенная роль. Но сюжет носит символический характер, поскольку на того же вепря охотятся лев и леопард, его участь предрешена. Второй ряд изображений на кубке — самый значительный по содержанию и самый широкий. Здесь показана битва между меченосцами и копьеносцами и здесь же изображено чествование вождя-победителя. Детали облачения играют важную роль, и дальнейшее повествование свидетельствует, что победа досталась копьеносцам. Меченосцы изображены со свисающими сзади волчьими хвостами. В остальном снаряжение воинов схожее — сапоги с загнутыми мысками, чешуйчатые латы, прямоугольные щиты.

Как и на триалетском кубке, кульминацией композиции является фигура пирующего победителя, к нему направляется процессия с пленником, ему предназначаются богатые дары. Столы с зооморфными ножками имеют аналогии на триалетском кубке. В хеттских ритуалах особо отмечается «чистый стол царя». Властителя сопровождает та же собака, которая участвовала в охоте. В ряду ниже и поуже показана расправа над пленными, которые затем, обезглавленные, нисходят в подземный мир в сопровождении Анзуда. Рядом ниже изображены шествие животных и фантастический зверь, похожий на описанную Гомером химеру: «Лютую, коей порода была / от богов, не от смертных: / Лев головою, задом дракон / и коза серединой…».

В изображениях людей лица сведены к профилю и большому выступающему носу, что представляет очень древний канон и, возможно, определенный этнический тип, схожий с шумерским. Шумерской является также описанная выше одежда. Отношение к единому культурному ареалу нескольких подобных памятников (включая памятники Триалети, золотой орнаментированный кубок из Карашамба, золотую чашу с чеканным изображением геральдически поставленных львов из Ванадзора и многие другие) позволяет предположить существование центра, специализировавшегося на изготовлении таких изделий и относившегося к местной производственной и художественной школе.

Сюжетные линии кубка из Карашамба

Кубок с цилиндрическим туловом изготовлен из листового серебра, украшен шестью рядами чеканных многофигурных сюжетных композиций, составляющих цельное повествование.

Верхний ряд представляет сцену охоты на вепря. В плечо животного вонзилась стрела, спереди его терзает лев, сзади — барс. Опираясь на правое колено, охотник натягивает лук. В сцене также присутствуют другие львы и барсы. За охотником стоит собака с веревкой на шее.

Во втором ряду — три сюжетные сцены: ритуальное действо, военное столкновение и пленение побежденных врагов. Главное действующее лицо первой сцены — восседающий на троне вождь (или бог). Перед ним — жертвенники с ритуальными сосудами и жрецы, выполняющие обряды. Жрецы подводят к жертвеннику оленя; месяц под животом животного символизирует жертву. Эту сцену довершают слуги с опахалами в руках, стоящие за спиной царя, и играющий на лире музыкант. Подобный ритуал призван обеспечить победу в столкновении между копьеносцами и меченосцами. Последний сюжет демонстрирует победное шествие копьеносцев, ведущих обезоруженного пленника.

В третьем ряду чеканных композиций — царь на троне с секирой в руках. Солнечный диск символизирует его божественное происхождение. У его ног военные трофеи и обезглавленные тела врагов. Слева — сцена обезоруживания побежденного царя, справа — сцена его гибели от смертоносного удара. Следом изображен ряд обезглавленных врагов, направляющихся в загробный мир. Шествие замыкает аллегорическое изображение мифического Анзуда. В древней шумеро-аккадской мифологии это фантастическое существо было связано с потусторонним миром и олицетворяло войну. Рядом изображен лев, терзающий козла, — символический образ победы, демонстрирующий силу победителя.

В четвертом ряду сюжетных композиций — львы и барсы, в пятом ряду — орнамент из островерхих лепестков, в шестом (на ножке кубка) — лев, а также пары львов и барсов. Часто повторяющиеся в оформлении кубка изображения львов и барсов связаны с древнейшей символикой индоевропейской мифологии, перенятой древнехеттской традицией, которая воспринимала изображения этих животных как символических двойников царя. Сюжетные композиции на кубке содержат важные сведения о социальном устройстве общества, материальной и духовной культуре эпохи.

Источник: Армения. Легенда бытия. Страна, излучающая все круги истории [каталог] / Редакционно-издательский отдел ГИМ. — Москва, 2016.