Корреспондент Армянского музея Москвы Кари Амирханян поговорила с художницей Арменуи Мартиросян о визионерских состояниях творческих людей во время войны и будущем Степанакерта.

Ее творчество выделяется приверженностью к высшей абстрактности. Художницу Арменуи Мартиросян из Еревана хорошо знают в профессиональной среде. Она участник многих выставок в Канаде, Италии, Украине; работы ее находятся в престижных коллекциях знатоков искусства разных стран. Не так давно состоялась ее персональная выставка картин в Музее современного искусства в Ереване под своеобразным названием «Что». Это не вопрос, это метафора «слова», которое было в начале, о чем сказано в первой строке Евангелия от Иоанна.  

Арменуи — визионер. В своих больших живописных картинах она создает «самосостояние». Что ни картина — волновая космическая форма жизни в тонком мире, этакий информационно-чувственный импульс, переданный через цветовую организацию. Энергичные цветовые сопоставления призваны передать бесконечную изменчивость состояний. Причем, оптический эффект достигается путем виртуозного использования спектрального анализа. Кстати, Арменуи, не имея профессионального образования, постигала азы живописи, полагаясь на собственную интуицию. Она рассказывает, что приобщалась к технике «левкас» самостоятельно, на ощупь. Но та «непроизвольность», которой владеет художница, — не акт бездумного, механического движения кисти. Цветовая целостность и ритмическое равновесие заложены в ней природой, выглядят органично.

Для сравнения: как музыканты в акте свободного творчества переходят на высший интеллектуальный и чувственный уровень — озарения, «недействия», так и эти полотна — при взгляде на них исчезает ощущение мастерства, сделанности, искусства.  

Арменуи рассказывает, как пришла к идее минимализма в творчестве. Она показывает мне прежние свои работы, выполненные в реалистическом ключе, фокусируя при этом внимание на фрагментах — из них позже появятся большие живописные полотна.  

Оказавшись в мастерской, я поражаюсь большому количеству готовых работ, повернутых лицом к стенке. Одну за другой она раскрывает их моему взору. В воздухе приторно пахнет масляной краской. 

— Мастерская почти наполовину забита картинами. Как удается так быстро писать эти огромные полотна?

— Я их не пишу. Я их думаю. Не обдумываю, нет, а именно думаю. Происходит страшная утрата энергии, на уровне физическом. События последних двух недель вынесли меня в перманентный цейтнот. Не могу избавиться от ощущения страха — не успеть, не завершить. Но потом приходит чувство остановленного времени, когда всякое движение стихает, превращается в контур, прошлое смыкается с будущим, и возникает длительность — пространство — цвет. Так рождается картина. В природе бывают моменты, когда все как будто замирает, не развивается, не меняется — предвосхищение вечности, и вдруг словно щелкнула пружина, и переход состоялся.

— Мне всегда нравились ваши «белые» картины. И вдруг в одночасье появляются «взрывоопасные» — красные, желтые.

— То, что в художнике сокрыто и затаено, а в картинах открыто и выражено, — и есть его поэтическое «я». Это открытое вечности мгновение. Да, у меня есть целый цикл живописных полотен, исполненных в белом цвете. Но этот белый особый. Он слишком чистый. Это своеобразный цветовой портал — светлый и беззлобный, слишком открытый этому безумному миру. Это лакмусовая бумага состояния.   

За 3–4 месяца до Карабахской войны меня непреодолимо потянуло на красный цвет. Когда я накладывала красную краску, мне вдруг померещилась война — эти крыши, которые горят. Признаюсь, я испугалась тогда. Отложила кисти, вышла из мастерской. Через неделю картина была готова.

— Вы как-то сравнили Степанакерт с «Городом мастеров». Мы знаем эту пьесу Тамары Габбе больше по советскому фильму-сказке, снятому в 1965 году. В основе сюжета здесь лежат реальные факты борьбы городских коммун с феодалами в период средневековья.

— Но ведь действительно, мы — строители. Степанакерт — это «Город мастеров», где подмастерья, строители, музыканты и художники воссоздадут из руин новый город непревзойденной красоты.

Недавно я смотрела фотографии Степанакерта после очередного ракетного обстрела. И что меня поразило? Мужчина средних лет очень спокойно, без какой бы то ни было паники, мостил во дворе своего дома дорожки из камня. 

— Кто же скрывается под маской тирана «Города мастеров» герцога де Маликорна?

— Тот, чья сила была в изощренном вероломстве, холодном цинизме и жестокости. В итоге, как мы помним, герцог был низвергнут, и сражен в финальной схватке с героем. 

Да, мы созидатели. Нас никакой войной и жестокостью не спугнешь. И это дар дарованный нам богом.  

 Интервью: журналист Кари Амирханян (Ереван) специально для Армянского музея Москвы

Обложка © Арменуи Мартиросян

Справка Армянского музея Москвы  

Арменуи Мартиросян

Фото: из архива Арменуи Мартиросян

В 1979–1981 годах училась в театральной студии «Арменфильм». 

Преподает абстрактную живопись людям разных возрастов и профессий. 

Выставки 

• Концертный зал Арама Хачатуряна (2001) 

• Торонто, Канада (2006) 

• «Арт-центр Нарекаци», Ереван (2009) 

• Ереванская гос. художественная академия (2011) 

• «Отрицание-О», галерея Далан, Ереван (2015) 

Групповые выставки 

• «Современное экспериментальное искусство», Ереван (2010) 

• «Выставка современного искусства», (2011) 

• «Искусство без границ», Киев, Украина (2011) 

• Международная выставка, Венеция, Италия (2012) 

• «Выставка современного искусства», (2014) 

• «Идея из цвета-цвет из идеи», Музей современного искусства (2015) 

Специалист по цветотерапии и арт-терапии.