Иван Константинович Айвазовский — личность широкая и многогранная. Жизнь его затрагивает сразу несколько эпох и даже вех. Связи же, которые поддерживал художник в русской культурной среде, восхищают. Многим знакомым Айвазовский дарил свои картины. Получила в дар шедевр живописи и Наталья Николаевна Гончарова — знаменитая вдова солнца русской поэзии А.С. Пушкина.

В сентябре 1846 года Иван Константинович посетил Санкт-Петербург. Здесь он занимался подготовкой персональной выставки, посещал салон и наносил визиты. Здесь встретил Новый год.

Первого января 1847 года Айвазовский посещает Наталью Николаевну Гончарову (Ланскую). Это не просто визит вежливости, а дружеская встреча двух людей, которые хорошо понимают друг друга. Еще будучи студентом Петербургской Академии художеств Иван Айвазовский был представлен Александру Сергеевичу Пушкину и его супруге на ежегодной осенней выставке в Академии в 1836 году. Картины молодого художника Пушкину понравились, и автор был им «хорошо принят и обласкан». Теплые отношения Ивана Константиновича Айвазовского с Натальей Николаевной сохранялись и после смерти поэта, на протяжении многих лет.

В честь наступления Нового года Иван Константинович дарит Наталье Николаевне картину «Лунная ночь у взморья. Константинополь», сопровождая дарение своими уточнениями и комментариями. Наталья Николаевна — утонченный знаток живописи, она с благодарностью принимает полотно знаменитого мариниста. Это полотно под названием «Лунная ночь у взморья. Константинополь», датированное 1847 годом, до 1967 года хранилось в коллекции Е.Н. Тобольского. На обороте — дарственная надпись: «На память Нат. Ланской от Айвазовского. 1 Генваря 1847 года, Санкт-Петербург». По легенде, подлинник этой работы в 1866–1880 годах хранился в усадебном доме в Лопасне-Зачатьевском.

Последующее пребывание Айвазовского в Петербурге связано с большими хлопотами — художнику не до визитов. Маринист готовится к выставке и много пишет — к середине февраля он уже создает не менее двенадцати картин, а остальные планирует взять из собрания Зимнего дворца.

«Многие любители художеств, не имевшие случая посетить мастерскую известного нашего живописца морских видов И.К. Айвазовского, давно изъявляли желание видеть вновь исполненные произведения. Его императорское высочество президент императорской Академии художеств с высочайшего государя императора соизволения приказал назначить для картин Айвазовского несколько зал в Академии, где любители художеств и могут видеть оные с 26 сего февраля по 8 число марта».

23 марта 1847 года. Объявление в газете «Санкт-Петербургские ведомости»

В то время персональные выставки в России не проводились и этот анонс наделал большого шума в изумленном светском обществе. По этому поводу ходили слухи, что, мол, Айвазовский слишком нескромный и чересчур плодовитый художник и «хочет морем всю Академию залить».

Хоть Айвазовского и осуждали его завистливые коллеги, выставка все же открылась в срок — 26 февраля. В двух залах Академии экспонировались двадцать марин: картины с видами Крондштадта, Ревеля, Гельсингфорса и других прибрежных городов. Было представлено полотно «Петр I при Красной Горке зажигает костер на берегу для подачи сигнала гибнущим судам своим».

Молодой поэт Майков решительно встал на защиту художника и написал восторженную рецензию: «Несмотря на грязь и тающие снега, толпы стремились на Васильевский остров, наполняли залы Академии — и разнообразные выражения восторга и удовольствия очевидно показывали, что все были вполне вознаграждены за свое любопытство… Спасибо господину Айвазовскому! Спасибо ему. Решиться одному выставить у нас свои произведения — есть подвиг, за который должно благодарить художника; очень понимаем, сколько тут надобно твёрдости, чтобы победить в себе мелочные опасения и ложный стыд, налагаемый на художника общим мнений его собраний…».

Поблагодарив художника за «доставленное наслаждение», Майков в этой рецензии написал, что южные виды Айвазовского «все-таки превосходны» и «являют собой верх совершенства».

Выставка прошла так успешно, что после ее завершения Совет Петербургской Академии художеств 17 марта принял решение о присвоении Ивану Константиновичу звания профессора. Это решение император утвердил 31 марта. Звание профессора Академии обязывало служить в Санкт-Петербурге, посещая Академию, однако, художник предпочел вернуться в Феодосию — с целью открытия в своем строящемся доме школы живописи для юношей из провинции.

По материалам книги Минаса Саргсяна «Жизнь великого мариниста». Феодосия, Москва : Издательский дом «Коктебель», 2010 год.

В оформлении обложки использована работа А.П. Брюллова, портрет Н.Н. Пушкиной. Акварель, 1831–1832 гг.