Ованес Туманян, как истинный патриот, глубоко любил свой народ, что проявляется во всех его произведениях. Но интересно, что безмерное восхищение и почтение истории армянского народа не лишает писателя критического мышления. Именно в этом кроется истинная любовь, которая, несмотря на изъяны, старается все сгладить. Во всех произведениях Туманяна, начиная с детских, на первый взгляд, обычных сказок и заканчивая короткими рассказами, кроется вся ментальная, внутрипсихологическая история Армении. Не случайно писатель выбирает простой, незамысловатый язык, так как истина не любит прикрас. Вместе с тем Туманян не многословен попусту, каждое выбранное слово или выражение говорит читателю о чем-то конкретном, передает некий значимый посыл. Вот почему его труды читают и перечитывают в попытке разглядеть якобы прячущуюся истину, которая вовсе и не скрывается, но, поскольку многие современные читатели привыкли к демонстративному красноречию и пустословию, такая неприкрашенная простота может показаться слишком подозрительной.

Рассказ Ованеса Туманяна «Гикор» и его герой нашли свое место не только в истории армянской литературы, но и в сердцах людей. Этот яркий, запоминающийся крестьянин ассоциируется с детской чистотой, простодушием и искренностью, чего так порой не хватает в нашем современном мире. Бедный ребенок, неготовый к жизненным невзгодам, становится жертвой суровой реальности. Но вся прелесть этого рассказа заключается не только в контрастном сопоставлении крестьянской прямоты и лицемерия буржуазии. Такой банальный реализм по силам любому писателю. Тут корни идут гораздо глубже. Это своеобразное отношение к жизни, в рамках социума «непригодное», но в абстрактном плане — адекватное понимание действительности. Однако существующее общество и им созданные реалии приводят к «вырождению» такого миропонимания. Социум заставляет человека адаптироваться, видоизменяться, менять свои «реакции» на происходящее. А куда девается вот эта первая, самая правдивая и искренняя «реакция», зов сердца?

Самое гадкое и ужасное — это врать не другим, а самому себе. И этому учится каждый из нас из поколения в поколение, считая такой путь к успешной жизни единственным. Поэтому те люди, которые хоть чуть-чуть в себе носят песчинку этой чистоты, обречены на вымирание. Это похоже на недоразумение, как будто сама судьба издевается над человечеством. Казалось бы, как может такое отклонение, нездоровое восприятие поощряться и передаваться другим поколениям? Очень просто! Об этом и повествует история Гикора, который остался последним из этих «адекватных» людей, способных к здоровому, детскому мышлению. Не зря Иисус говорил: «Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное». Главное, что отсутствует в людях — именно эта детская чистота, не испорченная такими лицемерными понятиями взрослых, как выгода, целесообразность, надобность. Таким мышлением обладают только дети и творческие личности. Поэтому и многие творцы расплачиваются своей жизнью ради сохранения и передачи этой духовной чистоты.

На первый взгляд, отец Гикора — бедный крестьянин Амбо — ничего плохого не желает своему сыну, только лишь «чтобы человеком сделался, работе какой-нибудь выучился». Но кто бы мог подумать, что этого придется достичь ценой жизни. Самое интересное, что в рассказе, где Туманян создает образ суровой действительности, только в сердцах женщин находится место для жалости к бедному, неопытному ребенку. Первая женщина, мать Гикора, которая в самом начале истории всячески сопротивляется решению мужа везти сына в город. Следующая героиня — дэда, мать базаз-Артема. Это показывает, что только женщины еще не стали жертвой правил мужского мира и нездорового восприятия. Они единственные, в чьих сердцах есть место для таких теплых чувств, как любовь и сострадание. Таким образом, выстраивается следующая цепочка: дети — женщины — мужчины. Женщины, занимая промежуточное положение, потому и в «угнетении», не имеют стольких инструментов влияния, чтобы изменить положение, из-за своего тонкого внутреннего устройства души, и поэтому они не могут полностью прийти к «вырождению», сама душа этому сопротивляется.

Что касается жизненных ценностей, то они кардинально отличаются у крестьянина Амбо и базаз-Артема. Артем на жизнь смотрит через призму материального блага, а Амбо, перечисляя способности сына, связывает умение «стать человеком» с грамотностью: «И ребенок ведь он смекалистый, в нашей деревенской школе к грамоте пригляделся — черное от белого сумеет отличить». По его мнению, ключ к благополучной жизни заключается в знании. А что касается представлений базаз-Артема, то они связаны исключительно с материальной выгодой. Умение жить — это умение врать, лицемерить и быть гибким. Становится ясно, что Гикор свою искренность и чистоту восприятия унаследовал от отца.

Амбо берется наставлять сына, дает жизненные советы: как себя вести, на что обращать внимание. Гикору кажется, что он попал в совершенно новый мир. Поэтому и начинает расспрашивать отца, что и как в нем устроено:

— Отец, а, отец, у них, что, бухарика нету?

— Нет, у них печь, вон она — печь…

— И гумна у них тоже нету?

— Ведь они горожане — не крестьяне, чтобы на гумне работать.

— А хлеб свой где они берут?

— За деньги покупают. И хлеб за деньги покупают, и молоко, и мацун, и дрова, и воду…

— Ва-а-а...

Неопытный юноша, углубляясь и анализируя эти немаловажные отличия, останавливается на важном вопросе:

— А церковь у них есть, отец?

— Как же это нету, есть, конечно. Они ведь тоже, как и мы, христианской веры, армяне…

Даже несмотря на малый возраст Гикор понимает, что вера есть определитель ценностно-этического восприятия мира. Вера для него — это передатчик своеобразного миропонимания. Получается, у обоих — и у крестьян, и у горожан — Бог один и тот же. Но почему созданная ими реальность так отличается друг от друга? Не в смысле материальных благ, а ценностной системы. И базаз-Артем, и Амбо — христиане, но живут ли они по одному уставу? В этом и заключается вся проблема. Это первые намеки на несправедливость и того, что в жизни «что-то» идет не так.

Тонкий мир юноши не только отвечает за чуткость и быстрое распознавание лицемерия в мире. Это еще подразумевает крайне болезненное восприятие жизненных проблем, в которых он видит «конец» всего. Если отец Гикора советует не обращать внимания на текущие проблемы, всегда требуя держать в уме, что они пройдут, то юноша совсем наоборот, в каждом событии видит начало и конец мироздания. Отец не зря дает такой дельный совет: по-другому выжить в таком несправедливом мире попросту невозможно. Но Гикору прижиться к новому месту и новой манере мышления с трудом удается.

Далее идет процесс адаптации. Гикор ко всему мало-помалу привыкает, но только с одним не может свыкнуться:

Невыносимым был голод. С голодом Гикор свыкнуться не мог. Дома, когда он чувствовал, что проголодался, — шел, из корыта брал хлеб, из горшка сыр доставал — и, прихватив все это, шел в поле играть. А там уже, когда вздумается, когда охота будет — садился где-нибудь под деревом или же возле родника и ел.

Здесь все было по-другому. Как бы он ни был голоден — надо ждать обеденного часа. И только когда все отобедают — только тогда можно садиться за стол. А время, проклятое, тянулось медленно, так долго шло — Гикору совсем невмочь делалось.

Под голодом подразумевается внутренняя пустота, «духовный голод» — не как у писателя-романтика, который ждет вдохновения муз, а как у обыкновенного человека, который не может понять смысл, причину вещей. Так и бедный Гикор мучается, не понимая, в чем смысл этой суматохи, показушности. Хлеб пекут, чтоб есть, работают, чтоб обеспечить себя и свою семью, а в чем смысл тифлисской помпезности быта, лицемерия и притворства перед гостями, крестьянин не может понять. Он слишком чист для этого.

Самое интересное, что Туманян показывает не только внутренний мир Гикора, но еще то, как он скрыт от окружающих. Этот двухсторонний подход к объекту всегда делает «исследование», раскрытие предмета или ситуации более контрастным. В 11 главе Туманян описывает сцену встречи односельчан с Гикором:

— Смотри-ка, человеком сделался, горожанином стал, — любовались односельчане.

— Амбо-то, как сына пристроил, наши свиней до сих пор пасут, а этот…

Односельчане видят лишь внешнюю оболочку: яркую городскую одежду и манеры, а внутренние страдания и «голод» полностью скрыты от них. Самый драматичный момент — когда Гикор говорит о желании вернуться обратно в деревню, на что крестьяне назидательно отвечают:

— Хочу с вами пойти… домой… соскучился по нашим, по селу соскучился.

— А-ай-ай, а мы-то подумали, ты в самом деле человекам стал, ума набрался. Что же это ты такое говоришь? Мы думаем, как бы нам парней своих на такое место пристроить… Да ты на себя погляди — одежда новая, в чистоте живешь, в тепле… Нет, брат, поговорка, знаешь, есть такая — посадили свинью на ковер, а она обратно в грязь катится — словно про тебя сказано.

Поговорка правдивая, но в ней слишком много гротеска. Сущность человека поменять невозможно. Многим из нас кажется, что внешний лоск и богатство могут исцелить все наши раны, но подобное лечится подобным: материальное — материальным, духовное — духовным. Так и непонятая душа Гикора страдает от боли, а окружающие завидуют его участи, думая, что условно хорошее положение может все сгладить.

В конце рассказа Туманян ставит точку с помощью общей характеристики юного героя. Идет описание болезненного состояния Гикора:

В больнице было много больных, они лежали все в ряд и беспомощно и грустно глядели в потолок.

Гикора положили рядом с ними.

Тут и нашел его отец.

— Что с тобой стряслось, Гикор мой,— сам не свой от горя Амбо приблизился к постели сына.

У Гикора жар был — не узнал отца.

— Гикор, гляди, ведь это я, твой отец, апи твой…

Больной не слышал его, звал в бреду: «Микич, Зани, матушка, апи…»

— Я здесь, Гикор, сынок мой, это я, твой апи, не узнаешь? Матушка меня за тобой прислала… вот встанешь ты, домой пойдем… пойдешь со мной домой? Микич и Зани на крыше стоят, тебя поджидают, на дорогу глядят… Скажи что-нибудь, Гикор, сыночек…

— Сюда, сюда, к нам пожалуйте, — звал в бреду Гикор, что-то бессвязное говорил, смеялся…

Бред Гикора указывает на многое: первым делом герой упоминает близких. Это говорит о ценностях наивного мальчика. В бредовых состояниях зачастую внутренний конфликт выплывает на поверхность. Но если в случае невротиков это обыкновенная борьба между «хочу» и «должен», то в случае Гикора это болезненная попытка помочь близким, сберечь все самое ценное в «нечеловеческих» условиях и непонятном мире. Поэтому же сразу после их имен выступают слова «сюда к нам пожалуйте».

Таким образом, в рассказе «Гикор» показана конфронтация двух миров, если говорить религиозным языком, то града Земного и Божьего. И у жителей последнего нет иного выбора как мутировать, в обратном случае их ждет безотлагательная смерть ради сохранения жизни духа. Туманян мастерски приводит читателя к мысли, что смерть духа намного страшнее, чем смерть плоти.

Искусствовед Рузанна Лазарян (Ереван) специально для Армянского музея Москвы

Фото обложки: crimeantatars.club