23 марта 1923 года в московской больнице скончался армянский поэт и писатель Ованес Туманян. За день до смерти его посетил поэт Сергей Городецкий. Армянский музей Москвы публикует некролог, который Городецкий посвятил своему другу. Приводим также стихотворение «Беседа с Ованесом Туманяном», написанное в 1947 году. Это воспоминание Сергея Городецкого о встречах с Ованесом Туманяном в Тифлисе у него дома в 1918 году.

ОВАНЕС ТУМАНЯН

В Москве в больнице скончался поэт Армении Ованес Туманян. Его имя известно всюду, где звучит армянская речь. Для армянской поэзии он сделал то же, что Пушкин для нашей. Прекрасный знаток народного языка, он ввёл его в литературу и обработал множество легенд и сказок народного эпоса.

Историческая судьба армянского народа мучила его всю жизнь. Горе и страдания армян во время империалистической войны он делил вместе с беженцами и стоял во главе помощи армянам.

Советская власть в Армении застала его уже на исходе жизни и подорванным болезнью. Незадолго до смерти я посетил его в больнице. Исхудавший и ослабевший, он полон был творческих сил и, как никогда, хотел всецело отдаться литературе.

Неизлечимая болезнь — рак печени — оборвала жизнь этого чудесного и мудрого сердца. Вот последний из его стихов из книги «Четверостишия».

Ах, если б в даль родных сторон,

В какой-то детский чистый сон,

Всё человечество ушло

Под мирового счастья звон…

В этих стихах, сквозь всю их усталость, чувствуется яркий призыв к трудовой прекрасной жизни, к мировому счастью. Поэт жил и умер в разгаре борьбы угнетённых народов за право на жизнь и свободу. Борьба ещё не кончена, а песни Ованеса Туманяна долго ещё будут жить в армянской и мировой поэзии.

Сергей Городецкий, 1923

Сергей Городецкий

«Беседа с Ованесом Туманяном»

Задымился тоской кабинет.

Мы рванулись из бархатных кресел.

За окном гордый горный хребет

На себя синий саван навесил.

⠀

Друг мой, стройную спину согнув,

Взор зажег над погасшей улыбкой.

Я глядел на его седину,

На движенье руки его гибкой.

⠀

В этом городе слез и утех

Над Курою зелено-седою,

Мне милей и дороже был всех

Этот старец с душой молодою.

⠀

В каждом дне, как в далеких веках,

Сын любимый высокого Лори,

Он читал, чтоб поведать в стихах

И армянскую радость и горе.

⠀

В пропотелой коросте сукна

Я приехал из дымного Вана,

Где в развалинах тлела страна,

Дорогая душе Туманяна.

⠀

Сын его, мой дружок Артавазд

Пал, зарубленный саблею вражьей.

Знал об этом отец. И рвалась

Нить беседы о том, что не скажешь.

⠀

Где он взял, Ованес, столько сил,

Чтоб слезою не вспыхнуть ни разу?

Не о сыне своем говорил,

О судьбе всех народов Кавказа.

⠀

Встал поэт. Из замученных глаз

Проблеснули зарницы тугие.

Он спросил: «Неужели Кавказ

Покидает навеки Россия?

⠀

Ведь она лишь одна помогла

Нам в далекие черные годы

И от шахского рабства спасла

Закавказские наши народы.

⠀

Правда в сердце российском живет —

Это знают века и народы.

Неужели же русский народ

Позабудет нас в трудные годы?»

⠀

Я, неграмотный в судьбах людей,

В гимнастерке своей запотелой

Задыхался под вихрем идей,

Мудрецу отвечая несмело:

⠀

«Буря мчится над нами теперь,

Вольно сердце московское бьется,

И в Россию открытая дверь

Пред Кавказом вовек не замкнется».

⠀

Вспыхнул взором седой Туманян.

И душа распахнулась поэта,

О свободе, о дружбе всех стран

Убежденной мечтою согрета.

1947

Источник: С. Городецкий. «Об Армении и армянской культуре» / под редакцией Г.Б. Гарибджаняна. — Ереван : Издательство «Айастан», 1974.