Поэмы Ованеса Туманяна — вершина его творчества. Главной поэмой народного писателя Армении по праву считается «Ануш». Она послужила началом нового этапа в развитии армянской поэзии. Публикуем посвящённую поэме «Ануш» главу из книги литературоведа Камсара Григорьяна «Туманян», впервые вышедшей в 1950 году в издательстве «Молодая гвардия» в рамках серии «Жизнь замечательных людей». Переработанное и дополненное издание вышло в 1953 году в том же издательстве.

Камсар Григорьян

«Туманян»

VIII

Девятисотые годы были самым плодотворным периодом в творчестве Туманяна. В эти годы поэт вплотную подошел к разрешению задачи первостепенной важности, — к созданию национальной поэмы из народной жизни. При осуществлении своих замыслов он не нашел достаточной опоры в творчестве своих предшественников в армянской литературе и обратился к Пушкину и Лермонтову.

Туманяна привлекали прежде всего идейные сокровища передовой русской литературы, ее глубоко патриотический характер, гуманизм, ненависть к тиранам, свободолюбие, вера в человека, ее великая сила пробуждать и развивать в массах сознание своего человеческого достоинства, благородные гражданские чувства.

Поэма была любимейшим жанром Туманяна. Но не сразу удалось ему овладеть этим сложным жанром. Ранние попытки в этом направлении составили лишь подготовительный этап. «Поэма требует той зрелости таланта, которую дает опыт жизни, — писал Белинский. — Поэма требует знания жизни и людей, требует создания характеров, следовательно, своего рода драматизирования».

Много дали Туманяну богатые наблюдения, жизненный опыт, дружба с писателями старшего поколения. Созреванию его таланта и росту мастерства содействовали также крупнейшие произведения русской и западноевропейской литературы. Лучшие поэмы, в основе которых лежит превосходное знание народной жизни, созданы Туманяном в 900-е годы.

В поэмах Туманян достиг вершин своего творчества.

Лирическая поэма «Ануш», в которой с наибольшей яркостью и полнотой проявилась народность творчества Туманяна, составила новый этап в развитии армянской поэзии.

Летом 1890 года Туманян закончил работу над первоначальным текстом поэмы «Ануш», опубликованным в его сборнике 1892 года. К этому любимому своему произведению автор относился с большой требовательностью и не раз возвращался к его переработке. Окончательный вариант поэмы вышел из-под его пера через десять лет, в 1902 году. Позже он внес еще несколько незначительных изменений. Сопоставление первоначального текста с поздней редакцией позволяет сказать, что Туманян в начале 900-х годов почти заново написал свою поэму. Текст 1892 года, в сущности, послужил для него только материалом.

Лирический характер поэмы «Ануш» обнаруживается с ее первых строк. В прологе автор воспевает горную родину, где прошла лучшая пора его жизни. Он вспоминает детство, и душа стремится к родному дому, где перед вечерним очагом ждут его «с тоской и надеждой».

И, слушая бурю зимы за окном,

О древних деяньях беседу ведут…

(Пер. Вл. Державин)

Встают перед поэтом родные, знакомые с детства картины.

…Рассвет в горах. В предутреннем тумане раскинулись шатры, над которыми легкой пеленой вьется дымок. Весело шумит яйла [кочевье. — Прим.]. После долгой зимы, как и в прошлые годы, крестьяне ушли в горы и там, у родника, среди цветов и трав, поставили свои шалаши…

Ожили перед очами поэта и знакомые лица, которых уж нет… Издалека доносятся звуки песни молодого пастуха Саро. Он поет о своей любви к Ануш, о том, что потерял он сон, что душу его красавица Ануш «в огне сожгла», что если родители не отдадут девушку по доброй воле, то он готов за нее пролить «реки крови». Старая мать Ануш, добрая нани, наставляет дочь, чтоб сидела она в палатке, берегла свою честь. Что скажут люди, что будет, если «худая молва в округе пойдет»? Но беспокойной Ануш не сидится в шатре. Она берет кувшин и уходит с подругами за водой. Спускается ночь, а Ануш все нет…

Над пропастью мать, растерявшись, сидит

И вниз, с омраченной душою, глядит…

А тучи сгустились, окутали высь,

В ущелья забились, друг с другом сплелись

И страшно, — беды не случилось ли с ней,

Застигнет обвал, повстречает злодей!

Ануш и Саро, увлеченные друг другом, не замечают, как быстро проходит время. Ануш говорит о своих опасениях, ей кажется, что Саро не так сильно любит, что он не жалеет бедную Ануш. На упреки любимой пастух отвечает:

— «Ах, Ануш, Ануш! что сказала ты?

Иль не знала ты,

Для кого в горах песни я сложил?

С кем я говорил?

И свирель моя для кого поет,

И кого зовет?

И когда смежит сон зеницы мне,—

С кем вижусь во сне?

И тоской о ком днем я полонен,

И о ком — мой стон?

Ах, Ануш, Ануш! Бессердечный друг!»

Поздней ночью из темного ущелья, с пустым кувшином, без шали, с распущенными косами возвращается Ануш.

Во второй песне описан весенний праздник. Деревенские девушки собирают цветы, поют «Джан-гюлум» [Джан-гюлум — нежная роза. Так называются хоровые народные песни, которые исполняются в весенний праздник цветов. Песни сопровождаются гаданьем. После каждого четверостишья (напоминающего по своему характеру русские частушки) повторяется припев «Джан-гюлум». — Прим.], весело гадают. Ануш достается тяжелый жребий.

Эй ты, черноволосая девушка,

Эй ты, девица с гор,

Пуля сердце пробьет того,

Кто полюбит тебя, девушка.

(Подстрочный перевод)

Подруги смутились:

— «Ой, горе тебе, сестрица-Ануш!

Пал жребий тебе несчастий и мук!

Чья злая рука достала его?»

Ануш опечалилась. Подруги уговаривают её не верить гаданью, оставить печаль и снова, как прежде, играть, веселиться и петь «Джан-гюлум». Но плачет Ануш. Мрачное предчувствие мучает ее.

На деревенскую свадьбу пришли с горных пастбищ молодые парни «бороться, плясать, на красавиц глядеть». И вот друзья с веселым шумом толкают в круг пастуха Саро и брата Ануш — Моси, чтобы поборолись они, повеселили народ. Они возятся, делая вид, что не могут победить друг друга, потому что «есть в темных ущельях обычай седой», согласно которому в традиционной борьбе нельзя свалить перед зрителем другого удальца. Старинное правило требует, чтобы боролись шутя, не унижая друг друга перед народом и не оскорбляя мужскую честь. Однако, когда Саро увидел Ануш, — забыл он обычай, и мир, и друзей. В то время как Моси боролся без особого сопротивления, Саро собрал свои силы и бросил противника наземь. Этим он опозорил своего друга. Обида приводит Моси в ярость:

…«Пусть встает! схватимся мы вновь.

Иль жизнью клянусь, что он не уйдет!

Плата за позор — нечестивца кровь!

Он не победил! я обманут был!

Ну — пусть он придет! очистите круг!»

Шум и хохот толпы еще более разжигают оскорбленное самолюбие Моси. Он уходит ожесточенным и угрюмым, «кровь из омраченного сердца его сочится…».

Идет он и шепчет: «Ты ль это Моси,—

Оплеванный, жалкий — валялся в грязи?

Когда ж ты к земле прикасался спиной?

<…>

Под чьим-то презренным коленом лежать,

И женщинам после глаза показать?

<…>

Умри от позора! Сквозь земль провались!

Иль — дома валяйся, за прялку садись!»

По понятиям патриархальной деревни «валяться дома, за прялку садиться», то есть заниматься женскими делами, было высшей формой оскорбления мужского достоинства.

Темной ночью Саро похитил Ануш и скрылся в горах. Поиски были напрасны. Моси дал себе клятву найти Саро и «бесстыдную сестру», «убить их на месте и гнев утолить».

Спустя некоторое время, в поздний час, в изодранном платье вернулась Ануш в родительский дом. Саро остался в горах один. Скитался там и озлобленный Моси, который, исполнив свою клятву, убил Саро.

Бедного пастуха похоронили на берегу реки под черной скалой. Вновь пришла весна, с нею вместе — цветы. Бродила одиноко обезумевшая Ануш, рыдала, смеялась и пела песни о невозвратном счастье и погибшей любви и, наконец, бросилась в бурные воды реки.

«Ануш» Туманяна в сущности представляет собой народную драму, написанную в форме лирической поэмы. Трагедия любви изображена на широком фоне жизни и быта армянской патриархальной деревни, что придает поэме Туманяна огромное познавательное значение. Прав был В. Брюсов, когда писал: «Наибольшей силы поэзия Туманяна достигает в лирических поэмах, где сказывается всестороннее знание народной жизни и живое проникновение вглубь народного духа. Для читателей другого народа знакомство с поэмами Туманяна (например, с его «Ануш») дает больше в познании современной Армении и ее жизни, чем могут дать толстые томы специальных исследований» [Речь идет о дореволюционной Армении. Статья Брюсова написана в 1916 году. — Прим.].

Армянская деревня жила замкнутой жизнью, здесь царил патриархальный быт. Крестьянское население строго придерживалось дедовских обычаев — адатов. В особенно тяжелом положении находилась женщина, ее отношения со всеми членами семьи и обществом строго регламентировались суровыми законами гор. Не было установленного общественной нравственностью должного уважения к женщине. Ее положение определялось доброй волей мужчины или его капризом, он не считал жену другом своей жизни. В одной из ранних легенд Туманяна молодая женщина поет о своей горькой доле:

«Мой дом — тюрьма.

Печаль и тьма.

И я навек в плену.

Что бархат, шелк?

Какой в них толк,

Когда я жизнь кляну?

Ах, птичкой стать,

Порхать, летать

С любимым средь ветвей!

Дыша весной,

В тиши лесной

Поется сладко ей.

Рожденья день —

Проклятый день.

Для девушек, для всех.

Мой грустен сон,

И в сердце — стон,

И — ах! — пропал мой смех»…

(Пер. А. Гатов)

Много уродливых явлений порождал этот темный мир суеверий и предрассудков, которые были освящены и закреплены в сознании крестьянской массы традиционным бытом. И сколько невинных жертв знала старая армянская деревня! Туманян своим правдивым рассказом заставляет читателя задуматься над темными сторонами жизни. Девушка не имела права руководствоваться собственными желаниями, она не могла участвовать в решении своей судьбы; она была обязана слепо подчиняться воле родителей. Сестра обязана во всем быть послушной брату, тем более, когда он глава семьи. Ануш полюбила всем сердцем Саро, но он оскорбил честь ее брата Моси. Она должна навсегда забыть своего возлюбленного. Этого требуют и брат и отец. Наконец этого требует честь всей семьи.

Основная идея, лейтмотив поэмы «Ануш» определяется страстным желанием автора светлой жизни для народа, воспеванием природы родины, воспеванием чувства любви. Его мечты отражали жажду счастья простых и славных людей из народа, гибнущих в мире невежества и темноты. В основе поэмы лежит глубокая человеческая трагедия.

У автора нет нужды прибегать к искусственному столкновению страстей, придумывать несуществующие противоречия. Действие развивается закономерно, по естественному ходу событий. Жизненно правдив психологический конфликт, возникший на почве нарушения старинных обычаев, установленных норм поведения.

В поэме «Ануш» немного действующих лиц. Высокое мастерство Туманяна в раскрытии их душевного мира выразилось в ясности авторской мысли, благородной простоте и естественности обрисованных характеров.

В разработке образов армянский поэт не фиксирует внимания на подробностях. Он достигает типизации и глубины при помощи ярких мазков, намечая лишь контуры психологического портрета. Герои Туманяна живые народные характеры. Такими мазками создан образ брата Ануш, пастуха Моси, который впервые появляется в третьей песне, при описании деревенской свадьбы. Он связан с Саро узами дружбы. Но вот роковая встреча: в традиционной борьбе Саро нарушает обычай. Вчерашний друг стал теперь врагом. Он не пощадил Моси, опозорил его перед всем народом. Моси не в силах перенести удар, нанесенный его близким другом. Он готов зарезать родную сестру, в которой видит виновницу своего позора.

— «Клянись же, бесстыдная!» — он ей кричал,—

«Клянись, что его ты не будешь любить!

Не то — видишь мой обнаженный кинжал?

Легко мне бесчестное сердце пронзить!»

Сколько ни пытались примирить друзей, — ничто не помогло. Как мог терпеть Моси, чтоб родная сестра была в объятиях вероломного друга! И он остался неумолим. Автор нигде подробно не говорит о душевном состоянии Моси, но по скупым строкам поэмы легко представить переживаемую им глубокую драму. Тяжело ему переносить позор, «сочится кровь из омраченного его сердца». После того как Моси убил Саро, своего недавнего друга, он показался из мглы ущелья. Изменился весь облик его. С искаженным от ожесточения и невыразимых мук лицом, неверными шагами, не сказав ни слова, не глядя на людей, он направился в дом, повесив на стене «черное ружье, подобно черной змее». Моси не нашел в себе силы не подчиниться общепринятым нравственным нормам. «Плата за позор — нечестивца кровь!» — так гласил темный закон жизни гор. Моси становится жертвой уродливых представлений о человеческом достоинстве, о чести.

Подробной психологической характеристики Саро в поэме нет. Но стоит несколько вдуматься в те немногие строки, в которых говорится о переживаниях пастуха, чтоб перед нами предстал цельный образ сына гор с его простым и ясным душевным миром. Он любит искренно и сильно. Он готов преодолеть любые препятствия, чтобы добиться своего счастья. Жизнь без Ануш в его глазах не имеет ни смысла, ни цены. Он смерти не боится, но его страшит мысль о судьбе любимой.

Правда жизни, искренность и глубина чувства у Туманяна всегда сочетаются с любовью к людям, к природе. Ануш — реальный тип деревенской девушки. Черные глаза девы гор «морю подобны». В ней все просто и естественно. В поведении ее нет ничего предосудительного. В ней сильна жажда счастья. Терзают ее душу неясные тревоги, ей душно и сердце рвется на волю, в горные просторы, где с тоскою ожидает ее возлюбленный. Под предлогом, что она с подругами идет к роднику за водой, — она спешит к Саро. Но в сущности она не обманывает свою старую мать, которой легко было догадаться, что происходит в сердце дочери. Ануш — скромная тихая девушка, и трудно было бы представить, чтоб она могла подняться против вековой традиции, не считаться с общественным мнением, не подчиниться воле отца и брата, если б не всепоглощающая сила любви. Она целиком во власти чувства. Она готова на все. Ее страшит лишь одно — разлука с любимым. В условиях жизни патриархальной деревни Ануш решилась на отчаянный, смелый поступок: тайно покинув родительский дом, она убежала с Саро в горы. Ануш, как и многие другие герои Туманяна, пытается восстать против норм патриархального быта и погибает в этой неравной борьбе.

Песня обезумевшей Ануш может служить прекрасной иллюстрацией высокого мастерства Туманяна. С максимальной экономией слов, простыми средствами в раскрытии трагического образа героини поэмы автор достигает потрясающей глубины. Быстрая смена впечатлений, переходы от реальных ощущений к безумным грезам, бессвязная речь — все это психологически оправдано и глубоко верно рисует душевное состояние девушки. В ее больном воображении оживают воспоминания прошлых счастливых дней. Ей чудится картина спящего в тени, «опьяненного дыханием трав» юноши. Эта картина сменяется другой — Ануш кажется, что она слышит веселый шум свадьбы, но вместо невесты и жениха видит, как несут обезображенный немой труп. Страшная сцена возвращает ее к реальности. Она с рыданьем и мольбой обращается к людям: «О, заройте с ним в землю и меня!». Автор с изумительным мастерством, правдиво и тонко рисует психологические оттенки душевного состояния героини.

Ануш горько жалуется на свою судьбу, одинокая и бессильная в темном царстве предрассудков и неумолимого адата. Но и сама Ануш — порождение этой среды, и она не свободна от суеверий. Причину своей горькой участи девушка видит в магической силе проклятия странствующего нищего. Когда она была еще ребенком, к ним в дом вошел старик дервиш [странствующий нищий. — Прим.] и попросил хлеба. Мать прогнала его:

— «Прочь! — крикнула — прочь от наших ворот!

Покоя мне дочь и без вас не дает!»

И проклял старик жестокий меня,

Чтоб ей — мол — не знать отрадного дня.

Об этом давнем эпизоде вспоминает Ануш во время весеннего праздника, когда ей выпал черный жребий.

В поэме Туманяна нет надуманности и фальши, все естественно и правдиво. В ней нашли яркое отражение не случайные или единичные, а типичные явления жизни и быта старой деревни. К сложной задаче психологической характеристики не только основных действующих лиц — Ануш, Саро, Моси, — но и эпизодических персонажей, Туманян подошел с позиций реализма. Вот, например, старик крестьянин, «пыхнув прокуренной трубкой своей», рассказывает возбужденной толпе о событиях ночи, о беглецах, о том, как Саро похитил свою возлюбленную:

«Я прошлую ночь — этак в полночь — не спал,

Томился и, глаз не смыкая, лежал…

Всего я лишился на старости лет,—

И сна и здоровья бывалого нет…

Да… помню: был темный полуночный час,

Вдруг пес забрехал за стеною у нас.

«Эй, кто там? Уймись ты!» — я крикнул ему.

Гляжу, — пес, как бешеный, кинулся в тьму!

«Эх, времечко! — тут про себя я сказал,—

Чем прежде я был, и чем нынче я стал?

Бывало, один возле выгона спишь,

Чуть шорох, — и вскочишь, и в оба глядишь…

Так вот, не сомкнул это я еще глаз;

А помню — был горький, полуночный час…

Две тени мелькнули, пустились бегом

От пса и пропали во мраке ночном…

Манера спокойного многословного повествования и язык его выразительно характеризуют самого рассказчика.

В поэме Туманяна занимает весьма существенное место деревенская масса. И первое, что бросается в глаза, — забитость и пассивность этой темной массы. Создается впечатление, что никто не хочет вмешиваться в ход событий. И это объясняется не равнодушием к судьбе героев. Деревенские девушки, подруги Ануш, жалеют ее. Когда после бегства с Саро она возвращается домой, лежит на земле и рыдает, то соседки безмолвно толпятся вокруг. Они не находят слов для утешения несчастной девушки, потому что с их точки зрения она опозорена, она нарушила священный обычай, бежала с любимым, была с ним в горах и теперь вернулась. Отвергает ее даже отец, который с яростью говорит:

Ты знала — его ненавидит Моси,

Ты знала — что мы не взлюбили его!

Так как же решилась ты с ним убежать?

Нет! Лучше б тебе в могиле лежать!

Крестьяне пришли, чтоб смягчить гнев отца, но они свои чувства выражают молча, сдержанно. Саро любим окружающими. Деревенские парни, узнав об убийстве Саро, «гонимые горем» летят в ущелье, но событие это не было для них неожиданностью, и поэтому оно не вызвало гнева к убийце. Оно было воспринято как трагическая, но вместе с тем и неизбежная развязка тяжелой драмы. Предсказание старика дервиша, дурной сон Манишак как бы предвещают трагическую развязку. Во всем этом сказались элементы фаталистического миросозерцания деревенской массы. В поэме «Ануш» один из первых армянских критиков-марксистов Ал. Мартуни справедливо видел «целый калейдоскоп суеверий, предрассудков».

В свое время Микаел Налбандян, в критическом разборе романа Перча Прошяна «Сос и Вартитар», считал большим недостатком этого произведения то обстоятельство, что автор как бы оправдывал отсталость патриархального быта армянской деревни. Для революционного демократа Налбандяна одной из основных задач литературы была именно борьба с темнотой и невежеством. «Объясняя чудесное законами природы, — писал он, — следует рассеять средневековый туман, открыть народу глаза, внушить ему больше веры в себя, в свое человеческое достоинство, в свою жизнедеятельность».

Туманян эту же задачу решал иначе. Он яснее чем кто-либо другой из армянских писателей видел темные, безотрадные стороны жизни: в яркой, убедительной форме он показал, как предрассудки и невежество превращают жизнь народа в мир страданий. Образы Маро, Сако, Ануш, Саро и других жертв старой деревни вызывают у читателя чувство протеста против «темного мира» суеверий.

В лирических поэмах Туманян изображает типические черты жизни широких масс армянского крестьянства в переходную эпоху 80–90-х годов прошлого столетия, когда уже явно намечался перелом от патриархального строя к новым буржуазным порядкам. В поэмах «Маро», «Сако Лорийский», «Стоны» и в особенности «Ануш» автор нарисовал правдивую картину народной жизни во всей ее многогранности, со всеми ее противоречиями. Туманян разоблачил мир невежества и темноты, но делал он это с болью сердечной, полный безграничной любви к своему народу. Он не оправдывает Моси, когда тот, ослепленный эгоистическим самолюбием, следуя закону гор, убивает своего друга. Не оправдывает он в другой поэме и отца Маро, отвергнувшего свою несчастную дочь. Но вместе с тем Туманян и не осуждает их, считая жертвами неумолимого адата, темных предрассудков. Им тоже не легко, они тоже страдают.

Однако в своих героях Туманян видел не только отрицательные, но и положительные черты. Жизнь в горах, среди природы, стремление народа к вольности, высокие нравственные достоинства простых людей, их верная дружба и любовь, чистота и ясность их внутреннего мира, — все эти проявления народной жизни воспел армянский поэт.

В первоначальном варианте поэмы «Ануш» пламенные, восторженные речи были обращены к родине. Автор славил свою древнюю страну, воспевал простые нравы людей, душа у которых чиста и прозрачна, как синие струи горных родников.

Вторым важнейшим элементом, которым в значительной степени определяются особенности произведений Туманяна, в частности и поэмы «Ануш», явилась природа родины. «Для живого человека, — писал В.Г. Белинский, — природа всюду является одушевленною… Чувство своего сродства, своей общности, своего тождества со всем великим царством жизни заставляет наш дух видеть свое отражение в таинственных явлениях природы». У Туманяна природа всегда одухотворена. Армянскому поэту в высшей степени свойственно чувство своего единства с природой. О нем можно было бы сказать словами Е.А. Баратынского:

С природой одною он жизнью дышал,

Ручья разумел лепетанье —

И говор древесных листов понимал,

И чувствовал трав прозябанье…

(Из стихотворения «На смерть Гете»)

Поэт в бесконечно богатом и разнообразном мире природы искал и находил красоту и гармонию. Природа была для него неиссякаемым источником поэтического вдохновения. Его поэтическое чувство каждый раз протестовало, когда он видел вырубленный лес, взорванные скалы, бессмысленно варварское разрушение природы [В рассказе Туманяна «Постройка железной дороги» пастух говорит: «Поднимаюсь на горы, гляжу на ущелья, вижу, как скалы взрывают, — сердце сжимается; точно дитя у человека вражеские руки терзают, а человек не может помочь…». — Прим.].

Туманян постоянно жил в Тифлисе, но «тоска по жизни в горах» заставляла временами ездить в родное село. В одну из таких поездок на родину, когда поезд вошел в Лорийское ущелье, где поэт не бывал уже семь лет, лицо его радостно засияло.

С восторгом смотрел он на близкие и дорогие сердцу места, но когда заметил, как все изменилось вокруг, он с грустью сказал своему спутнику о том, что исчезла навсегда дикая краса, что нет больше густых, девственных лесов, которые придавали Лорийскому ущелью невыразимое очарование.

При постройке железной дороги хищнически и варварски вырубили леса, в которых некогда утопали живописные окрестности родной деревни. Туманяну было больно смотреть на оголенное, пустынное ущелье, с которым у него были связаны самые дорогие воспоминания. Приехав в Дсех, целыми днями он бродил вокруг села по знакомым ему с детства местам. Однажды вечером, после длительной прогулки, он задумчиво остановился у группы вековых ветвистых дубов в открытом поле. Два огромных дерева были расколоты ударом молнии. По змееобразной широкой щели можно было судить о разрушительной силе небесного огня. И перед этим зрелищем долго стоял Туманян, освещенный лучами заходящего солнца.

Бесконечная влюбленность Туманяна в природу, обогатившую его мироощущение и воспитавшую в нем лирическое чувство, не могла не оказать влияние и на процесс формирования его поэтической индивидуальности. Уже в его раннем творчестве имеются такие образцы пейзажных стихотворений, как «Две черные тучи», «Концерт», «Перед картиной Айвазовского».

Пейзажам Туманяна свойственны лиризм и эмоциональная насыщенность. Образцом глубокого понимания Туманяном природы может служить его лирическое стихотворение «Две черные тучи»:

С зеленого трона спокойной вершины,

Поднявшись тревожно в темнеющий свод,

Гонимые бурей, по краю стремнины

Две тучки печальные мчались вперед.

⠀

Но даже и буря, в порыве жестоком,

Одну от другой оторвать не могла,

Хоть злобой дышала и в небе широком

Их, с места на место бросая, гнала.

⠀

И вместе, все дальше, по темной лазури,

Прижавшись друг к другу, в безбрежную высь,

Гонимые злобным дыханием бури,

Две тучки, две грустные тучки неслись.

(Пер. И.Ф. и Л.А. Тхоржевские)

Стихотворение «Две черные тучи» относится к 1894 году. К этому времени Туманян успел уже горячо полюбить поэзию Пушкина и Лермонтова. Туча, «гонимая ветром и бурей» у Пушкина, «тучки небесные — вечные странники» у Лермонтова произвели несомненно сильное впечатление на молодого Туманяна. В его «Двух черных тучах» ощущается влияние высоких образцов русской пейзажной лирики. Тем не менее, Туманян вполне самостоятельно разработал новую тему, создал оригинальное лирическое стихотворение. Он выбрал один из труднейших жанров поэзии, так называемый пейзаж в стихах. В стихотворении Туманяна не только правдиво изображена небесная буря, но и выражено вызванное этой картиной чувство поэта. Его две черные тучи, напоминающие неразлучные тени Франчески да Римини и Паоло Малатеста, которых «мчит адский ветер», в «Божественной комедии» Данте, символизируют силу любви и дружбы. Даже буря жизни «в порыве жестоком» не может их оторвать и они несутся, «прижавшись друг к другу, по темной лазури».

Природа заняла достойное место и в рассказах, сказках, легендах и поэмах Туманяна, но ни в одном из своих произведений он не достиг такого совершенства, гармоничного слияния пейзажа с другими художественными элементами, как в поэме «Ануш».

Туманян далек от натуралистического восприятия. В его поэзии природа не служит простым фоном, или украшением, или местом действий, не выступает и в роли немой, равнодушной свидетельницы печальных событий.

Как у Пушкина «вьюга злится, вьюга плачет» («Бесы»), так и у Туманяна природа вместе с поэтом то радуется, то печалится.

В прологе поэмы «Ануш» к зеленым горам, которым он обязан лучшими днями своей жизни, обращается поэт со словами привета. Реки, горы, темные ущелья, поля и цветы под пером поэта оживают, обретают язык человеческих чувств. Вместе с ними оплакивают несчастную любовь и горные цветы, «сердца и глаза которых были полны слезами-росинками». Добрые феи, красавицы пери «на крыльях ветерка, на лучах луны» поют печальную песню Ануш, — и как только первые лучи озаряют вершины гор, они незримо исчезают, прячутся в стволах толстых дубов, в синих струях родников, в пене волн летящей со скал реки…

В поэме «Ануш» имеются блестящие образцы зрительного описательного пейзажа:

Рассвета лучом Чатиндаг озарен.

И, как с водопоя верблюды, на склон

Гуськом из ущелья идут облака

В долине блестит и дымится река…

Здесь объективность изображения сочетается с цельностью восприятия. Картина природы одухотворена поэтическим чувством.

Пейзаж в поэме Туманяна появляется не в форме лирического отступления, а как органическая необходимая часть художественного целого, как непосредственное звено сюжетного развития. Природа в «Ануш» выполняет сложную функцию. В отношениях героев поэмы к природе преобладает чувство близости, сквозит интимность и теплота непосредственного общения с ней. Девушки, шумной гурьбой с песнями идущие за водой, ведут как бы дружескую беседу с прозрачными струями родника, обращаясь к ним с сердечной тревогой: не видели ли они любимого, не напился ли он холодной воды и «не прошла ли боль в его груди?». И Саро в минуту тоски и одиночества обращается к родным горам, в которых видит он верных друзей, и рассказывает им о своем горе:

Когда ж на горах закат догорит,

И вечер дарит отрадную тьму,—

Его баяти* печально звучит,

И горы в дыму внимают ему…

* Протяжная печальная песня.

Эпитеты народной поэзии, образы, связанные с природой, становятся средством выражения душевного состояния старой одинокой матери, рыдающей над телом убитого сына:

«Ты солнцем за тучи упал — Саро-джан!

Ты с ветви цветущей упал — Саро-джан!

Тьма солнце убила мое — Саро-джан!

И ночь наступила моя — Саро-джан!»

Печальна песня Ануш, в которой она свою судьбу уподобляет участи плакучей ивы:

Сказывают: ива

Девушкой была,

Долго, терпеливо

Милого ждала,

Не приходит милый,—

Ивою унылой

В бережок вросла.

Вся дрожит пугливо,

Сиротливо ива;

Лист плакучий клонит,

Счастье хоронит.

Зеленью омытой,

С тихой речкой ива

Шепчется стыдливо

О любви забытой…

(Пер. Вяч. Иванов)

Для Туманяна характерен лирический пейзаж. В поэме «Ануш» звуки и краски природы отражают и раскрывают мир чувствований и дум поэта. Вместе с автором скорбит река Дебед. Она оплакивает смерть пастуха:

…И ночь наступила. И пала роса.

И плачущих стали стихать голоса,

Устали, потухли… Лишь старый Дебед

Шумит, вспоминая о тысячах бед.

С грозной песней

Мчится в бездне,

И — гнева полн —

Бьет пеной волн

О стены скал.

За валом вал

Разбивает

И рыдает…

Пейзаж у Туманяна не мертвый снимок, а живое воспроизведение природы, где ощущается биение пульса ее жизни. Эти динамичные строки, где зрительные образы сочетаются со звуковыми, передают стремительное движение реки, ее гул и грохот в ночной тишине…

Туманян не сразу достиг высокого мастерства. В первоначальном варианте поэмы (1892 г.) описания природы были растянутыми и жили как-то обособленно, без органической связи с развитием сюжета и переживаниями действующих лиц. Позднее поэма подвергалась неоднократной переработке. Были устранены многословные отступления, вызванные главным образом желанием девятнадцатилетнего автора рассказать обо всем, что волновало его юную душу, а также некоторые натуралистические подробности, наличие которых в поэме противоречило принципу идейно-художественной цельности произведения.

Ранняя редакция поэмы «Ануш» все же сохраняет свое значение не только для уяснения эволюции замысла и изучения творческой лаборатории писателя; она служит также материалом для более углубленного осмысления отдельных эпизодов поэмы. Так, например, читатель ничего не знает о детстве Ануш и Саро, потому что этих сведений в окончательном тексте нет, а в первоначальном варианте рассказывалось о том, как росли они под одним кровом. Здесь же раскрывалась характерная подробность быта старой деревни. Дети были всегда вместе, играли, резвились, и матери благословляли их. Но вот они подросли, Ануш стала девушкой, — и пришла разлука. Теперь Ануш должна была постоянно находиться около матери, под ее строгим надзором, а Саро ушел в горы, стал пастухом.

В первоначальном тексте поэмы автор, влюбленный в красоту своей героини, с нескрываемым восторгом описывал ее внешность, ее достоинства: «Если тебе незнакомо еще чувство любви, — говорил Туманян в обращении к своему другу Анушавану Абовяну, которому он вначале задумал посвятить свою поэму, — иди в наши горы, где живет прекрасная Ануш. И когда она взглянет на тебя своими черными глазами из-под черных бровей, тогда ты только познаешь радость и затем, страдая, полюбишь жизнь». Эти описания красоты Ануш в окончательной редакции поэмы исчезли. Читатель узнает об ее облике лишь из страстной песни пастуха Саро и сам дорисовывает портрет.

В первой редакции поэмы Туманян подробно рассказывал об обычае похищения любимой девушки, бытовавшем у кавказских народов и, что важно отметить, рассказывал об этом не без оттенка романтизма. Саро мог бы свататься с согласия брата Ануш, мог просить руки любимой, но у игита-храбреца неугасимое чувство любви крепко замкнуто в сердце. Ему не к лицу упрашивать. Если Саро действительно храбрец, пусть он похитит, умчит на коне свою возлюбленную. Тогда все скажут: «Вот молодец, теперь достоин он и любви и чести!». Так рассуждали в старой деревне. Когда Саро темной ночью похитил Ануш и целый месяц отряд деревенских парней искал и не нашел беглецов, — все похвалили Саро за смелость и удальство, за то, что он сумел увезти свою возлюбленную.

Творческая история «Ануш» показывает, как долго и упорно работал Туманян над своими произведениями, как часто прибегал он к тщательной переработке текста, иногда коренным образом меняя структуру отдельных глав в поисках более экономной, точной формы и художественной выразительности. Для Туманяна характерна высокая требовательность к писательскому труду. Когда в 1892 году вышел из печати второй сборник его стихотворений, содержавший множество типографских опечаток, Туманян написал своему издателю: «Нужно понимать, какое значение имеет для автора, а для поэта в особенности, каждое слово!».

Поэма «Ануш» по своему построению не отличается сложностью, и сила ее не в композиционных приемах. Туманян и здесь верен принципам простоты и народности. Особенности композиции поэмы родственны традициям народной музыкальной драмы. В детстве Туманян слушал и любил «Кёр-оглы», «Асли Кярам» и другие народные музыкальные драмы. Старинные их формы встречаются и в наши дни в исполнении народных певцов-ашугов. В свое время автору этих строк довелось слушать «Кёр-оглы». Восьмидесятилетний старик-ашуг изображал всех действующих лиц, меняя голос, мимику, используя богатые возможности народной мелодии. Временами он пел, местами рассказывал или патетически декламировал под аккомпанемент своего неизменного друга, простого саза.

Основным композиционным принципом «Ануш» явилось песенное начало. И дело не в том, что главы поэмы автором названы «песнями» (она состоит из шести таких «песен»), а в самой напевности и музыкальности всей поэмы.

Песни в «Ануш» чередуются с повествованием, что является также характерной чертой старинной народной музыкальной драмы. Хор горных фей в прологе, песня Саро, хор идущих за водою девушек, песня Ануш, хор девушек на весеннем празднике цветов, снова песня Саро, песня прохожего странника и, наконец, песня обезумевшей Ануш, — все эти песни составляют необходимый элемент, присутствие которого строго обусловлено единством образов и художественной цельностью.

Музыкальность «Ануш» придают не только песни, но и общие принципы построения, в которых элегическое вступление гармонирует с трагическим финалом. Именно поэтому поэма Туманяна привлекла внимание замечательного композитора армянского народа Комитаса.

Когда в 1903 году были изданы избранные сочинения поэта в одном томе, Мария Марковна Туманян послала книгу в Эчмиадзин Комитасу с просьбой ознакомиться с «Ануш» и написать по мотивам поэмы оперу. Спустя несколько месяцев, в конце февраля 1904 года, композитор в письме восторженно отозвался о достоинствах поэмы, но со своей стороны просил автора несколько изменить текст для большего усиления цельности и музыкальности. Он предложил написать заново отдельные песни, дополнить и сократить другие, и вообще приспособить более текст поэмы к условиям оперной постановки. В заключение Комитас просил по возможности скорее подготовить текст, чтобы у него было достаточно времени для его изучения и составления программы музыки. «Не могу сказать, когда она будет готова, потому что я один, и все дела лежат на мне», — писал Комитас к Марии Марковне. При этом указывал на свою чрезмерную занятость (уроки в духовной академии, руководство хором, работа над исследованием для сборника Международного музыкального общества, составление учебников, редактирование словаря народных песен и т. д.). «Главная беда в том, — добавлял Комитас с огорчением, — что нет у меня музыкального инструмента, чтобы мог я написанное довести до конца. В келье стоит у меня лишь маленький Harmonium».

Мария Марковна тотчас же передала Туманяну содержание этого письма. Вскоре Комитас и Туманян познакомились. Композитор долго и упорно работал над оперой. Весною 1908 года он писал Туманяну: «Давно я начал музыку к твоей „Ануш“ и порядочно написал. Но еще недостает многого, чтобы получилось, наконец, целое». Есть основание предполагать, что Комитас закончил оперу, но партитура ее исчезла бесследно. В его бумагах остался лишь титульный лист.

Поэма Туманяна заинтересовала не одного только Комитаса. «Не говоря о высокой художественности поэмы, — писал композитор Армен Тигранян, — сама конструкция ее, замечательный пролог, скорбь фей и беззаветно влюбленных, серенада Саро (на рассвете) и т. д. — все это требовало облечь прелестную поэму в музыкальную форму, переложить ее в оперу».

С большим воодушевлением Тигранян приступил к работе. В 1908 году он создал первую хоровую песню («Амбарцум яйла») своей будущей оперы «Ануш». Тема поэмы оказалась настолько ему близкой и созвучной, что ему легко удалось составить либретто, в котором с замечательным тактом и мастерством он сохранил особенности поэтического стиля Туманяна.

Опера «Ануш» Армена Тиграняна впервые была поставлена (в отрывках) в 1912 году силами учащихся в городе Александрополе и вскоре получила всенародное признание. Музыкальные достоинства поэмы Туманяна облегчили задачу композитора, который опирался на богатые традиции армянской народной мелодии и достиг полной гармонии между текстом и музыкальной формой. Композитору удалось настолько близко подойти к истокам народной мелодии, что многие песни из оперы были восприняты широкой массой как собственные творения. «Ануш» Тиграняна стала первой армянской национальной оперой.

Опера была создана, но не так легко было в условиях старой Армении добиться ее сценического осуществления. Не было оперного театра, профессиональных исполнителей, не было, наконец, нужных материальных средств. Лишь после победы Советской власти в Армении, после того, как были созданы условия для большой творческой работы и был основан Государственный театр оперы и балета им. А. Спендиарова, в столице Армянской ССР городе Ереване опера «Ануш» прозвучала с полной силой. Она заслужила любовь народных масс и вошла в золотой фонд советской музыкальной культуры.