Гоар Аветисян в представлении не нуждается. Будучи еще совсем молодой, сейчас ей всего 25, она выстроила целую империю красоты. О своей работе, о начале пути, о красоте и об армянской стороне своей жизни она рассказала в эксклюзивном интервью Армянскому музею Москвы.

— Я знаю, что вы учились на экономиста, причем в РАНХиГС — в одном из лучших вузов России. Когда вы превратили свое увлечение макияжем в бизнес, пригодился ли вам этот диплом?

Конечно, обучение в институте мне помогало с первого дня. По крайней мере, когда училась в школе, я жила в Подмосковье и вообще не могла там развиваться как визажист. Когда поступила на экономиста, увидела в институте огромное количество потрясающих девушек, это уже меня вдохновило. Во-вторых, надо было создавать ценовую политику, рассчитывать, сколько я затратила косметики. Еще нас как экономистов всегда учили правильно продавать продукт, презентовать его. Естественно, в дальнейшем мне это помогало правильно позиционировать себя и свой бренд.

— То есть когда вы строили свой личный бренд, вы подходили к этому как экономист?

На самом деле я ничего не строила, все случилось само по себе. Меня часто спрашивают: «Какой у вас был бизнес-план? Какие вы себе намечали цели?». Я отвечаю, что ничего не делала, все случилось постепенно, может быть, так было суждено. То есть у меня не было бизнес-идей в голове, когда я начинала заниматься макияжем, это было моей страстью, моим увлечением.

— Как давно существует ваша студия и как долго вы шли к ее открытию?

Сейчас мы занимаем студию в 650 квадратных метров. Она открылась в начале декабря прошлого года. С 2015 года была другая студия, поменьше, примерно 150 квадратных метров. Первые шаги я сделала в 2012 году. То есть уже семь лет я развиваюсь, расширяю площадь студии и школы. А первая студия была вообще четыре квадратных метра, у меня было всего четыре ученицы.

— Когда от услуг по макияжу вы перешли к преподаванию? Я правильно понимаю, что сейчас вы в основном учите?

Первые два года я вообще красила людей бесплатно, потому что просто набивала руку, естественно, мне тогда никто бы не заплатил за макияж, потому что я уродовала людей. А спустя еще два года (т.е. четыре года назад) у меня уже обслуживались все невесты Москвы, я делала макияж и прически. И вот где-то на пятый год работы визажистом у меня уже пошли запросы на мастер-классы. Говорили: «Давай, передавай свои знания». Я говорила: «Ребят, я боюсь!». Но тут моя старшая сестра сыграла большую роль, она всегда меня поддерживала, ругала, вдохновляла, мотивировала. Если бы не она, я сейчас бы с вами не сидела и не рассказывала о себе, потому что она пошла и договорилась с первой студией, взяла ее в аренду, просчитала, потянем мы ее или нет. Это было где-то шесть лет назад.

— Помните свой первый семинар?

Меня сестра привела насильно в этот кабинет, он, кстати, был ужасно оборудован — темный, с черными стенами, а для макияжа важен белый свет. Там сидели четыре ученицы, у меня дрожал голос, я не понимала, какую чушь я несу. До этого я недели две читала литературу про форму лиц, глаз, посадку, цветовой круг, чтобы им все это рассказать. Это был 2012 год.

— Я видела на вашем сайте, что график семинаров очень плотный.

Да, студенты записываются за год вперед. У меня минимум сто студентов в месяц — только тех, кто приезжает ко мне в Москву, а если это мастер-классы, то может быть и тысяча человек, смотря по аудитории.

— Нужны ли дипломы, чтобы стать хорошим визажистом? Или это сфера, где и самоучка может многого достичь?

Я отвечу так: наверное, не столько важны дипломы, сколько бешеное рвение и, что очень важно, трудолюбие. Ты можешь съездить в 15 школ по всему миру, набрать знаний, но при этом не любить макияж, а просто делать это для зарабатывания денег. Важна страсть. Очень часто среди тех, кто проходит у меня обучение, бывают девушки талантливые, но они не достигают успеха. А трудолюбивые, которые вначале красили хуже всех, — наоборот, приходят к успеху. Как человек, который четыре года работал без диплома, могу сказать, что тут важно именно стремление. Мне кажется, когда что-то любишь, у тебя точно получается. Меня, конечно, пытались обидеть, что я без дипломов работаю и так далее, но моих клиентов это никогда не смущало. Они мне говорили: «Гоар, если тебе дано, если нам нравится результат, почему бы и нет».

— В мире громадная индустрия работает на то, чтобы женщины становились красивыми. Для чего? Для себя, для общества, для близких или чтобы презентовать себя на работе? И что делает женщину красивой?

Несмотря на то, что я рисую людям новые лица, я считаю, что красота — это не только внешность, это скорее душа человека, его внутренний мир. Макияж как раз помогает мне раскрыть девушку, показать, как я вижу ее внутреннюю красоту. Если человек внутри уродлив, то макияж и прическа его не спасут. Поэтому, по мне, красота — это гармония между внешним миром и внутренним, внешность может подчеркнуть внутренний мир или, наоборот, испортить. Я видела много красивых девушек, с которыми две минуты пообщаешься, и уже красота их меркнет. Красоту нельзя нарисовать, она исходит изнутри.

— У макияжа есть в каком-то смысле терапевтическая функция — он помогает чувствовать себя лучше?

Да! Особенно когда я работаю с девушками, которые страдают неизлечимыми болезнями, а потом я узнаю, что у них реально была ремиссия, то есть болезнь отступает иногда.

— Это как раз приводит к проекту «Преображение». Как вам пришла в голову эта идея? И в чем смысл проекта?

Мне кажется, я не первая, кому в голову пришла эта идея. Я выросла на программах типа «Снимите это немедленно», все эти Золушки, когда к выпускницам приезжают в деревню, переодевают их. Я лет с 10 смотрела эти ток-шоу по телевизору с открытым ртом, у меня просто челюсть отвисала. А если их плохо переодевали или причесывали, я чуть ли не помидорами в телевизор бросалась типа «Что за отвратительное преображение?! Я сделала бы лучше!». Профессионально я начала этим заниматься, когда мой друг умер от рака. Я видела, сколько людей его не принимали. Мы собирали ему деньги через интернет, и люди даже не верили, что он болен. Мало того, боялись общаться, некоторые до сих пор думают, что рак передается воздушно-капельным путем. Это глубокое заблуждение. Мне было жутко обидно за таких людей, которые больше всего нуждаются в поддержке, а их, наоборот, часто избегают, ссылаясь на свои проблемы.

Я поняла, что не хочу красить обычных девочек. Да это жутко скучно! Вот пришла она, у нее и так все хорошо. Я говорю: «До свидания». Я лучше приглашу девушку, которая брови себе не может нарисовать или у нее ресниц нет, и она комплексует. Я ее научу, как ресницы клеить и брови рисовать, а если не сможет сама, то отведем на татуаж. То есть мне гораздо интереснее помогать тем, кто в этом действительно нуждается. Красить просто красивых девушек — это не приносит радости или других эмоций.

— А какие женщины вас вдохновляют?

Меня вдохновляют Дженнифер Лопес, Бейонсе — женщины с сильной энергетикой и, естественно, красивые. Меня вдохновляет все красивое. Как вы заметили, они обе поющие, потому что я очень люблю сцену. Не могу не оценить их как человек творческий.

— В 2016 году на канале Худы Каттан [Худа Каттан — основательница бренда Huda Beauty, одна из знаменитостей бьюти-индустрии — прим. ред.] вышел ролик, где вы делаете ей макияж. Как состоялось это знакомство? Все-таки Худа — тоже медийный человек.

Да, она же главный инфлюенсер в этой индустрии! Естественно, нас с Худой объединил Instagram. И вообще после того, как она меня однажды выложила в свой Instagram (точнее, сначала она, потом Anastasia Beverly Hills), я проснулась скандально известной и знаменитой. На меня за ночь подписались 200 или 300 тысяч человек. Это шок! То есть ты просыпаешься, обновляешь ленту и думаешь, я что теперь такая известная?! Instagram сейчас круче телевидения, прошу заметить, после телевидения таких подписок не бывает. Худа тоже подписалась на меня, периодически выкладывала мои работы, а спустя два года написала: «Привет, красотка! Не хочешь ли ты прилететь в Дубай, сделаем коллаборацию». Я такая: «Что такое коллаборация?!» Быстро в поиске набрала, что это такое. Я ответила, почему бы и нет. Собственно, я полетела в Дубай. Еще подумала, не пропадать же добру. Взяла с собой папу, маму, сестру, в общем, знаете, как в армянских семьях принято, — всю родню с собой. Я жутко волновалась, тогда мое знание английского было хуже, чем сейчас (но после некоторых таких поездок и встреч я его подучила). Все прошло потрясающе, я сделала ей ужасный макияж, я ее изуродовала, сейчас это признаю. Но ей вроде понравилось, она сказала: «Гоар, нормально». Еще была плохая переводчица, я чувствовала себя некомфортно.

— В чем для вас измеряется успех? Сейчас вы считаете себя успешным человеком, или еще не все цели покорены?

Я вообще себя никогда не считала ни успешной, ни известной, а простым человеком. Что определяет успех, наверное, когда не ты о себе говоришь, сколько всего сделал, а когда тобой гордятся, тебе подражают и хотят быть похожими на тебя. Когда делаешь что-то положительное для общества, приносишь радость. Мне часто пишут мои подписчицы: «Спасибо, вы меня вдохновляете». Это уже успех, что я могу вдохновлять людей из других городов и стран. Это очень меня мотивирует продолжать свое дело.

— В ближайшие пять-десять лет какие цели перед собой ставите? Хотите ли создавать свой косметический бренд?

Это естественно. У меня сейчас есть кисти «Гоар Аветисян», они создаются уже 3,5 года. Следующая цель — заняться ресницами, как вы видите, я фанатка ресниц. В дальнейшем — заняться выпуском косметики и линии одежды. Она будет от самого маленького размера и до самого большого, чтобы каждая девушка могла почувствовать себя красоткой, а не прийти в магазин и услышать от консультанта: «Простите, для вас ничего нет».

— Я обращала внимание на то, что масс-маркет довольно жесток по части размеров.

Да, там только средние размеры, девочкам обидно. Хочется красиво их одевать, чтобы это было доступно. Тогда каждая девушка сможет выглядеть красиво и не отказываться от приглашений, потому что нечего надеть.

— Если вы будете создавать косметику, какой продукт будет первым и знаковым, вашей фишкой?

Это была бы идеальная подводка, так как я фанатка стрелок. Я бы начала именно с этого, а не с тонального крема, пудры, скульптора и т.п. Вы меня только что вдохновили, я даже об этом не задумывалась.

— Сложно ли быть женщиной в бизнесе? Есть ли у успеха пол?

Мне кажется, сейчас уже нет такого понятия, как мужчина или женщина в бизнесе. Думаю, что женщины даже лучше. Не знаю, что было 20-40 лет назад, но сейчас женщины очень даже неплохо управляют бизнесом и руководят, занимают высокие должности. Это не сложно, конечно, если тебе от природы дано руководить.

— Сейчас очень важно уметь продвигать себя в соцсетях. По вашему мнению, как это делать максимально эффективно?

Когда я начинала, были только «Одноклассники» и «ВКонтакте», это были единственные площадки, где можно было хоть как-то продвигаться. Естественно, все было сложно и долго. Сейчас стало гораздо легче, есть Instagram — мощнейшая площадка, которой достаточно легко пользоваться, если активно выкладывать посты, снимать сторис, по 20-30 в день. Я сейчас не шучу! Вот вы снимаете сторис?

— Мне кажется, я слишком интроверт для этого.

Это очень важно для бьюти-индустрии, чтобы люди видели, узнавали тебя, потому что ты показываешь свою жизнь, что ты за мастер, что за человек. Потому что клиенты в первую очередь люди выбирают не услугу, а человека, к которому пойдут. Еще надо быть открытым, веселым, позитивным, потому что в жизни и так много грусти и печали. Люди используют соцсети как повод отвлечься, им хочется увидеть что-то радостное.

— Насколько тяжело выносить давление того внимания, которое вы получаете за счет популярности в интернете?

В какой-то степени сложно быть человеком публичным, но с другой стороны, я такой была с двух лет. Я всегда вставала на все столы, стулья — что меня выдерживало, на то и вставала, я помпушка была с детства, — я пела песни, читала стихи, если меня не слушали, я говорила: «Так! Тишина!». С двух лет я любила внимание. Сейчас мне безумно приятно, что в каком бы городе или стране я ни была, меня узнают, подходят, фотографируются. С одной стороны, это здорово, особенно если рядом папа с мамой, они очень гордятся, говорят: «Да, это наша дочь, Гоар-джан!». С другой стороны, я не могу прогуляться в парке, спокойно пройтись по городу, потому что большое количество внимания не дает выдохнуть. Поэтому в любом случае я ограничена в каких-то действиях.

На днях я заходила в магазин масс-маркет, покупала себе одежду, и пока я была там 30 минут, я сделала около ста фотографий с разными девушками, все подходили, обнимали. Кто-то говорил, что меня любит, а кто-то молча фотографировал и уходил. Поэтому спокойного шоппинга у меня не бывает, максимум через интернет. Но в этот день у меня было хорошее настроение, поэтому я очень радовалась. Но я не всегда бываю в потрясающем настроении, иногда, редко, это вызывает напряжение.

— Вы в одном интервью говорили, что поначалу родители были против вашего выбора и хотели, чтобы вы получали «серьезную профессию». Что посоветовать девушке, которая оказалась в похожей ситуации?

Я бы, конечно, сказала ей слушать свое сердце. Даже вот мой пример. Папа говорил, что это ужасно — выезжать куда-то на съемки, красить людей, приезжать на дом, а вдруг меня там убьют или вроде того. Конечно, родители волновались. Но рано или поздно они увидят, что ты живешь этим, и поймут, что ошибались. Каждый имеет право на свое мнение.

— Из чего состоит ваш обычный день?

Я просыпаюсь примерно в восемь утра, если съемки, то в пять-есть, потому приезжаю на работу, у меня тут ученицы. Со студентами я провожу 8-10 часов в день. По вечерам чаще всего у меня запланированы съемки, интервью, я стараюсь ходить в зал. Домой приезжаю поздно, часов в 10-11 вечера. Готовлю еду на следующий день, потому что я слежу за своим питанием последние месяцев пять, привожу себя в форму. Часто я вылетаю в другие города и страны на мастер-классы.

— Как вы отдыхаете?

Я безумно люблю путешествовать. Даже если у меня есть три дня свободных, я обязательно полечу в какую-нибудь новую страну, возможно, в горы. Или не в новую, если мне там прежде понравилось. Обязательно должны быть либо горы, либо вода, либо интересные люди — мои друзья, знакомые, родственники. Я обожаю Армению и в свободное время обязательно прилетаю в Ереван.

— Какое у вас любимое место в Ереване?

Во-первых, пятый массив, где я живу, первый массив. Еще я безумно люблю озеро Севан, потому что я родом из Мартуни, расположенного неподалеку. Можно приехать на Севан и ничего не делать, просто наслаждаться этими видами, смотреть на облака, которые касаются озера. Зрелище безумно красивое, там даже дышится по-другому. Из Армении я уезжаю заряженная, вдохновленная. Для меня очень важны эти путешествия, даже 3-4 дня помогают перезагрузиться. Другие страны так не вдохновляют и не цепляют, как Армения.

— О чем вы мечтаете?

Мои мечты не связаны с бьюти-индустрией. Я мечтаю о семье, о детях. Это вполне нормальная мечта для любой девушки.

— Поскольку мы Армянский музей Москвы… Возможно, вы о нас слышали?

Естественно!

— Это здорово. В общем, вам не избежать вопросов об армянской жизни Москвы. Случалось ли вам приходить на армянские мероприятия или участвовать в деятельности армянских организаций?

Да, в студенческие годы на 1-3 курсе я всегда участвовала во всех армянских мероприятиях. Я была в группе Ассоциации армянской молодежи Москвы «ВКонтакте». Будь это шашлыки за городом, будь то концерты, я всегда старалась участвовать. Но потом, когда начала очень много работать, естественно, времени уже не хватало. Сейчас с удовольствием бы на что-нибудь сходила. А так лет пять ни на какие мероприятия не попадаю.

— Не хватает времени или просто нет ничего интересного?

Долго не позволял график. Потому что это сейчас я просыпаюсь в восемь утра, у меня ученицы, съемки, могу сама распоряжаться временем. А раньше, когда я копила на свою студию, на все свои мечты, я работала по 20 часов в день. У меня не было никакой молодежной жизни начиная со 2-3 курса института. Я с двух утра выезжала к невестам и работала весь день. Каждый день просыпалась в два утра на протяжении пяти лет. Тогда я могла лишь мечтать о молодежной жизни, мне кажется, сейчас она у меня только начинается. Мне 25, я свободна и могу посещать армянские мероприятия!

— Это круто, мы будем присылать вам приглашения.

Правда? Если будут какие-то мероприятия, то я с удовольствием буду приходить. Там же будут такие старушки, как я, которым двадцать пять?

— Будут только как я, которым тридцать.

Ну, тогда мы найдем общий язык.

— Живя в России, вы скорее ощущаете себя гражданкой своей страны или армянкой в первую очередь?

Я чувствую себя армянкой-армянкой! У меня даже в инстаграме армянский флаг, потому что я безумно горжусь своими корнями, своим народом. За границей, когда слышат русский акцент и спрашивают откуда я, всегда отвечаю: «Из Армении, но живу в России».

— У вас были фотографии в армянском костюме и с макияжем в армянском стиле. Это единичные кадры или вы задумываете тематический проект?

В сентябре 2018 года у меня был первый мастер-класс в Армении. Долго не решалась устраивать там мастер-классы, потому что знаю, что наши девушки и без меня умеют шикарно краситься. Затем мы все-таки решились. Я туда полетела вдохновленная, костюмы нашла, потом решила сделать армянский макияж, нарисовала флаг на веках.

— Гоар, спасибо большое за беседу!

Над интервью работали Анаит Багдасарян и Татьяна Тростникова