Марина Акобян — директор Национальной галереи Армении, искусствовед, куратор выставок. В эксклюзивном интервью Армянскому музею Москвы Марина Акобян рассказала о грандиозных планах музея — расширении выставочного пространства, роли актуального искусства в современной экспозиции и передвижных выставках. Обо всем этом — в материале нашего специального корреспондента из Еревана Мариам Кочарян.

Мариам Кочарян: Марина, не возражаете, если первый вопрос будет связан с историей галереи. Расскажите, что изменилось со времен Рубена Дрампяна? Чувствуете ли вы ответственность за продолжение дела выдающихся предшественников?

Марина Акобян: Ответственность напрямую связана с именем Дрампяна. Kогда-то мы были отделом искусств при Государственном Mузее. Директором был Мартирос Сарьян, один из крупнейших армянских художников. В 1924 году из Ленинграда в Ереван переезжает искусствовед Рубен Дрампян и спустя год принимает обязанности заведующего художественным отделом, а уже в тридцать пятом становится первым директором Государственного музея изобразительных искусств. Важно подчеркнуть, что именно Дрампян поставил на совершенно другой уровень отечественную искусствоведческую школу. Роль Дрампяна, безусловно, огромна. Не только в качестве искусствоведа, но и талантливого коллекционера и опытного музейного работника. Благодаря ему к нам прибыло большое количество «правильных» поступлений. У Дрампяна была обдуманная концепция развития коллекции. Работы отбирались согласно грамотной общей стратегии. Сегодня нам, увы, не хватает конкретного плана действий, и одной из наших первоочередных задач является создание стратегии систематизированного пополнения коллекции.

Национальная галерея Армении XXI века

М.К.: В чем заключается ваше видение формирующейся музейной стратегии?

М.А.: Я вижу роль галереи в культурной жизни страны как передовую. Наш музей располагает самой обширной коллекцией армянского изобразительного искусства, помимо этого, у нас хранится богатая и разнообразная коллекция европейского и русского наследия: живопись, графика, скульптура, уникальные предметы декоративно-прикладного искусства, богатейший архивный материал — письма и фотографии исключительной исторической важности.  

Я вижу, что наш музей — не замкнут в себе, а открыт сотрудничеству. Это — музей, который привлекает внимание к той важной роли в культурной жизни общества, которую играет искусство вообще и наша коллекция в частности. Музей, который занимает важное место в формировании идентичности всего общества. Музей должен стать важнейшим культурным очагом для наших граждан и туристов. Мы намерены расширить международное сотрудничество, быть готовыми к партнерству с разными институтами, как профильными, так и непрофильными.

Одной из приоритетных задач является постоянное повышение профессионализма и соответствие высоким стандартам качества во всех отраслях музея. Пополнение, хранение, реставрация, научно-исследовательская деятельность, выставочная деятельность, взаимодействие с посетителями — все это мы развиваем. В частности, намерены перепланировать внутренние помещения музея, ориентируясь на современного посетителя, учесть современные запросы — реорганизовать зоны для отдыха. А еще основать детские комнаты, библиотеки, помещения для образовательных программ и многое другое. Наш музей станет местом, куда хочется постоянно возвращаться!

М.К.: Хотите стать модными?

М.А.: Не люблю это слово. Понятие «интерактивный музей, открытый к сотрудничеству» нам ближе.

М.К.: В планировании стратегии ориентируетесь ли вы на всемирно известные художественные музеи? И будете ли равняться на сайты Метрополитена и Берлинского музея в плане удобства поиска оцифрованных экспонатов?

М.А.: Понимаете, когда к нам приходит посетитель, он не должен видеть Метрополитен или Берлинский музей, его надо мотивировать увидеть Национальную галерею Армении! Конечно, мы ориентированы на международные стандарты, но они, в данном случае, однозначно, нуждаются в адаптации.  

Что касается цифровых материалов, то почти вся наша база оцифрована, и находится в свободном доступе на официальном сайте. Однако нам предстоит огромная работа в плане присутствия в цифровом пространстве, модернизации сайта, упрощения системы поиска экспонатов и виртуального взаимодействия с посетителями. Для этих целей будут созданы специальные разделы сайта с соответствующим контентом для специалистов, детей и просто любителей искусства. 

М.К.: Слышала, что здание галереи не вполне подходит для хранения — из-за чего посетитель не может увидеть всего богатства собраний.

М.А.: Здание, к сожалению, не совсем соответствует принятым стандартам. Большие окна в залах занимают часть выставочного помещения. На данный момент экспонируется всего 5–6% от общей коллекции в 40 тысяч экземпляров, представляете? И это, к сожалению, в первую очередь, связано в нехваткой выставочных пространств. Мы очень надеемся в будущем хотя бы частично решить эту проблему. Сегодня у нас фактически отсутствуют помещения для представления коллекции современного армянского искусства в должных условиях. Таким образом, экспонирование коллекции современного армянского искусства и искусства XX века является одной из наших первоочередных задач. И мы намерены заняться модернизацией выставочных помещений главного здания, части хранилищ, реставрационных помещений.  В нашей экспозиции представлены основные шедевры коллекции, но в хранении у нас тоже много «жемчужин». В перспективе мы намерены применить широко распространенную практику так называемых «мобильных» выставок, которые не ломали бы основную концепцию, но предоставляли бы возможность время от времени менять часть экспозиции.  

Что касается хранения коллекции, отмечу, что группа музейных работников ежегодно проводит инвентаризацию экспонатов, мы очень щепетильно относимся к сохранности объектов, каждый раз проверяем и перепроверяем экспонаты на предмет их сохранности и целостности.

Экспозиции, трансформации, реставрации

М.К.: Говоря о 100-летии галереи, не могу не спросить какие в этой связи у вас планы?

М.А.: Сейчас нашей приоритетной задачей является в рамках 100-летия со дня основания галереи открытие музея с обновленной и дополненной экспозицией и перепланировка внутреннего пространства главного здания. Кроме того, у нас есть филиалы и планы ближайшего времени — это обновление концепции их экспозиций и поэтапная перепланировка помещений. 

Думаем мы и о перепланировке внутренних дворовых пространств и организации публичных помещений для образовательных программ. В планах — расширение программы лектория и возобновление работы кинозала с обновленным расписанием.

М.К.: Сейчас становятся популярными выставки в духе передвижничества, когда искусство везут в массы. У вас планируется нечто подобное?

М.А.: Децентрализация культурной жизни — одна из важнейших наших задач. Дело в том, что сегодня почти вся культурная жизнь сконцентрирована в 2–3-х городах страны, и регионы зачастую остаются вне культурной деятельности, что недопустимо. Мы хотим популяризировать коллекции всеми доступными способами. Это организация временных выставок и издательская деятельность. В рамках 100-летия планируем публикацию объемного альбома и ежегодника, посвященных 100-летию музея. В галерее хранится богатейшая коллекция прекрасных графических работ, около 12 000 листов — среди них настоящие шедевры. Мы намерены организовать два выставочных помещения специально для временных периодических экспозиций графики. Уже готова первая выставка — ждем открытия музея, чтобы посетители увидели это богатство. Кроме того, в рамках сотрудничества с музеями запланирован ряд совместных выставок. В скором времени мы пригласим зрителя на цикл встреч с современными художниками.

М.К.: Что собой представляют региональные филиалы галереи. Как они устроены?

М.А.: У нас всего 14 филиалов в разных регионах страны. У каждого из филиалов — свой руководитель. Поскольку культурная жизнь сосредоточена в Ереване и нескольких городах, децентрализация очень важна. Мы намерены активно развивать сотрудничество с местными школами и различными институтами. Дети с детсадовского возраста должны приучаться к искусству. Вообще, я уверена, что именно историю искусства нужно ввести в школьную обязательную программу обучения. В тяжелейшем 2020 году нам удалось отремонтировать и полностью обновить один из наших самых посещаемых филиалов в Вагаршапате, а к 150-летнему юбилею самого импрессионистского армянского художника Егише Тадевосяна мы открыли постоянную экспозицию работ мастера в филиале. Особенно примечательно, что большинство работ выставлялось впервые. 

М.К.: Расскажите, пожалуйста, о школе реставрации музея.

М.А.: Отдел реставрации был основан еще в 1950-х. У нас действительно хорошая и профессиональная команда реставраторов. Наши музейные работники периодически проходят стажировки в Институте Грабаря [Всероссийский художественный научно-реставрационный центр имени академика И.Э. Грабаря. — Прим. ред.]. Добавлю, что наши специалисты регулярно участвуют в локальных и международных конференциях, обмениваясь опытом. Помимо реставрации музейных предметов собственной коллекции, наши сотрудники реставрируют работы из собраний других музеев.

Поступления, партнерства, пополнения

М.К.: Пополнялась ли коллекция галереи за последние 30 лет?

М.А.: В основном, это были поступления. Одно из самых значительных — работа Марка Шагала. Её мы получили в дар от дочери Рубена Дрампяна — Ирины Рубеновны — из её частной коллекции. Это её личный огромный вклад в дело комплектования нашей коллекции. Несколько десятков работ мы получили в дар от авторов с выставки, посвященной 20-летию независимости Армении. В 2014 году Кристин Аржиле подарила музею около 15 графических листов, среди них офорты и линогравюры Сальвадора Дали и Ханса Беллмера. Несколько лет назад мы получили в дар около 400 прекрасных литографий Жансема от самого автора. В 2019-м коллекция пополнилась интереснейшими работами популярного китайского художника Вон Гуаньи, а буквально несколько месяцев назад наша коллекция армянских классиков обогатилась прекрасным лирическим пейзажем Геворга Башинджагяна из частной коллекции.

М.К.: А как обстоят дела с современными художниками?

М.А.: К 100-летию нашего музея мы планируем начать систематизированный сбор работ современного искусства и серию встреч с художниками. С радостью отмечу, что у нас уже есть некоторые договоренности с художниками и членами их семей. Когда в 1920-х годах музей только формировался, в основную коллекцию входило много работ именно современников. Зачастую мы склонны считать, что музей хранит некое наследие веков, но он также должен представлять и то, что есть сегодня — современное искусство. Активный диалог между классическим и актуальным искусством очень важен для нашего музея.

М.К.: Довольно много армян представляет французскую школу живописи. Выделяется ли в галерее творчество этих живописцев как отдельное направление?

М.А.: В 2017 году мы открыли выставку армянского импрессионизма в России, в Музее русского импрессионизма в Москве. Выставка называлась «Армянский импрессионизм. От Москвы до Парижа», что звучало очень символично, так как на развитие армянской живописи со второй половины XIX века огромное влияние оказало именно французское и русское искусство! Большинство художников, в той или иной мере, были последователями французской школы живописи — многие учились во Франции, выставлялись на одних салонах с крупнейшими европейскими мастерами.  

Так и есть — в экспозиции галереи особое место занимают так называемые «французские армяне». Например, у «короля офорта» Эдгара Шаина есть именной зал. У известных маринистов Вардана Махохяна, Арсена Шабаняна и одного из самых импрессионистских художников Шарля Адамяна тоже имеется значительное выставочное пространство.

«…В скором будущем мы планируем организовать выставку графических работ Гарника Зулумяна, известного как Гарзу…» 

М.К.: Есть художники, которые активно работали с темой Геноцида армян. Каким образом они представлены в галерее?

М.А.: Подход у всех разный — вот что интересно. Ведь многие из тех, кто прошел через этот ад и на себе почувствовал кошмар Геноцида, вообще не написали ни единой тематической картины. В письмах и воспоминаниях художников — огромная боль, мучения, страдания, но при этом ни одной картины, содержащей данный сюжет. Некоторые мастера в это время писали цветы, натюрморты, пейзажи — радостные, жизнеутверждающие… Это был метод самозащиты, борьбы со злом и несправедливостью. Отрицания уродства и желания торжества жизни. Есть и художники, известные и не очень, которые работали непосредственно с темой Геноцида — их много. Эта тема нашла особый отклик в творчестве Ованнеса Семерджяна (Жана Жансема). Однако, лучшие работы на тему гонений армян находятся в Музее Геноцида в Ереване. Так вот, Жансем рисовал все: танцовщиц, цветы и фрукты, восхитительные пейзажи, увлекался темой корриды и карнавалов, но все его образы были отмечены какой-то внутренней непреодолимой скорбью…

В галерее тема Геноцида не акцентирована, но представлена посетителям в информационной экспликации, аннотациями к отдельным работам. Я не считаю, что в нашей галерее следует отдельно представлять этот ужасный исторический факт, тема основательно раскрыта в Музее Геноцида. Я уверена, что нам нужен другой подход… պայքարող [в переводе с армянского — борющийся, сопротивляющийся, не сдающийся. — Прим. ред.]. Мы обязаны показать миру, что готовы к борьбе и победе. Мы же как феникс. Постоянно перерождаемся.

М.К.: А как проявляет себя галерея в плане сотрудничества с Россией?

М.А.: Мы успешно сотрудничаем с музеями и галереями России уже много десятков лет, с некоторыми музеями давно сложились дружеские отношения. У нас прекрасные партнерские отношения с Третьяковской галереей, Русским музеем, Музеем русского импрессионизма, с Институтом Грабаря в Москве.

Армянская школа историков искусства

М.К.: Расскажите, пожалуйста, как в Армении обстоят дела со школой музейных работников? Есть ли спрос на эту профессию?

М.А.: Это прекраснейшая профессия. И сегодня таких специалистов нужно беречь и лелеять, а к музейной деятельности относиться как к зенице ока. Музейщики могут многое спасти. Это профессия огромного профессионального охвата, это историки и теоретики искусства, критики, арт-менеджеры, кураторы выставок, лекторы… В данном направлении нам предстоит сделать очень многое, и, в первую очередь, в институциональном смысле… Как бы банально ни звучало, нужно начать с соответствующего образования.

М.К.: Берете ли вы студентов на практику?

М.А.: Да, конечно. У нас ежегодную практику проходят студенты Брюсовского университета [Ереванский государственный университет языков и социальных наук имени В.Я. Брюсова. — Прим. ред.]. Они практикуются в ведении экскурсий для туристов и зарубежных коллег в качестве гидов. Мы часто привлекаем их к переводческим работам. А студенты Академии Художеств оттачивают в наших стенах мастерство, копируют представленных живописцев. В перспективе мы планируем заметно расширить рамки нашего сотрудничества в профильными иснтитуциями.

М.К.: А что с ювелирными изделиями? Как хранится наследие декоративно-прикладного искусства? Есть ли в коллекции что-то особенное?

М.А.: У нас есть небольшая, но разнообразная коллекция декоративно-прикладного искусства, содержащая уникальные предметы ювелирного искусства. Армянские ювелиры испокон веков славились своим мастерством во всем мире, и это невероятное умение отражается в исключительных украшениях — ожерельях и кольцах, серебряных и позолоченных поясах. Есть в нашем собрании утонченные шкатулки, уникальные серебряные пряжки XVIII века из Васпуракана, позолоченные пояса XIX века из Карина и многое другое. Увидеть эти прекрасные изделия посетители смогут уже в обновленной экспозиции. Помимо ювелирных «жемчужин», мы планируем показать ковры и ткани. А наши сотрудники отдела декоративно-прикладного искусства глубоко занимаются изучением предметов и их атрибуцией — в перспективе мы представим коллекцию в первом полном альбоме.

М.К.: На ваш взгляд, какими качествами должен обладать музейный работник?

М.А.: Самое важное — честность, профессионализм, любовь к искусству и музею. Если этого нет, все остальное не имеет смысла.

Хранитель, ученый секретарь, директор

М.К.: Расскажите немного о себе. Как вы пришли работать в музей?

М.А.: Я из семьи живописцев. С рождения меня окружали картины и художники. Однако, свое призвание как искусствоведа я осознала далеко не в детстве. Я всегда любила учиться и почти одинаково восхищалась всеми предметами в школе. В старшей школе никак не могла определиться с выбором профессии. Мне всё нравилось! (Смеется.) Особенно математика, но меня отговорили, сказав, что не женское это дело — математикой заниматься. Сложно было сделать окончательный выбор, но сейчас я уверена, что поступила правильно. Я всегда любила читать. И, наверное, решение о поступлении на искусствоведческий факультет, скорее всего, было обусловлено страстью к чтению и влиянием привычного круга людей из мира искусства. Сначала сыграли свою роль внешние обстоятельства, но затем я просто влюбилась в свое дело. Образование получила в Академии Художеств, там же окончила аспирантуру. А в музее работаю с 2003 года. Уже более 18 лет это место — мой второй дом. Я поступила в музей как научный сотрудник, затем — хранитель. В 2010 году возглавила отдел графики, а потом стала ученым секретарем, далее — исполняющим обязанности директора. Недавно меня назначили директором Национальной галереи Армении. 

М.К.: Что значит для вас галерея?

М.А.: Знаете, уже почти 20 лет я просыпаюсь со счастливым желанием побыстрее оказаться на работе! Я действительно люблю то, чем занимаюсь — обожаю музей и то чувство наполненности и «нужности», которое он мне дает!

…Работа искусствоведа — это про всё. И не только про искусство… Это большой мир, где ты постоянно учишься. Искусствовед, он ученый и исследователь, культуролог и историк, теоретик и эксперт, а еще критик, психолог и философ… В дисциплинарном смысле сфера деятельности искусствоведа действительно огромна…

Журналист Мариам Кочарян специально для Армянского музея Москвы

При оформлении обложки использован фотопортрет Марины Акобян, директора Национальной галереи Армении