23 ноября 2023 года на заседании Филологического семинара в Смоленском государственном университете подведены итоги второго года исследовательского проекта 22-18-00339, Электронный ресурс «Армянский текст русской поэзии»: репрезентация локального текста русской литературы, поддержанного РНФ. Армянский музей Москвы публикует итоги заседания.

Армянский корпус стихотворений существенно пополнился и насчитывает теперь около шестисот с половиной текстов.

Обозначились тенденции в описании Армянского локального текста. В частности, можно говорить об эволюции образа лирического субъекта в Армянском тексте русской литературы. От созерцания экзотики далекой страны он стремится вжиться в судьбы ее народа и примиряет маски страдающих, гонимых, но непокоренных армян. Затем он знакомится с Арменией через ее литературу, приезжает сюда, и чувствует себя приемным сыном этой многострадальной земли. История Армении учит его мужеству и состраданию. Пробуждает христианское чувство вины. Знакомство с яркими представителями армянской культуры и науки делает его причастным к этой великой культуре и истории. Постепенно Армения становится объектом восхищения, любви и источником творческого вдохновения, куда хочется возвращаться снова и снова (И.В. Романова «Эволюция образа лирического субъекта в Армянском тексте русской литературы»).

Локальный текст диктует необходимость учета лексики определенных семантических классов, распадающихся на бинарные оппозиции типа «статика vs. динамика»: твердые каменные породы vs. водная стихия, флора vs. фауна, все вместе сводится к ‘природа неживая vs. живая’. Их соотношение учтено по четырем периодам: XIX в., начало XX в., 1920-1980-е гг., XXI в. Основной тенденцией в описании ландшафта Армении в русской поэзии является небольшое превалирование статических компонентов, однако оно оказалось не настолько заметным, как можно было бы ожидать при описании ландшафта горной страны. На различных этапах развития армянского текста в описании ландшафта соотношение статики и динамики менялось: в советском периоде имело место сбалансированное использование статических и динамических элементов, в постсоветском и особенно в дореволюционном (начало XX века) периодах наблюдается усиление внимания к статике. Результаты исследования относительно однородные показатели 2-4-го периодов, что свидетельствует о том, что модель описания ландшафта Армении как признака локального текста сложилась в серебряном веке русской литературы и потом только варьировалась (С.Н. Андреев «Ландшафт в Армянском тексте: статика и динамика»).

Лирический пейзаж Армении в корпусе стихотворений русских поэтов – символ свободы непокоренного народа. Доминатами пейзажа является гора Арарат, озеро Севан, детали городского ландшафта. Лирический пейзаж, являясь внешней формой, описывающей художественное пространство, выполняет функцию соединения этих двух планов стихотворения благодаря метафорическим связям. Лирический пейзаж в стихотворениях русских поэтов становится особой формой художественного пространства, отражающей и содержательный (идейный) план стихотворения, а также образ лирического субъекта (Г.А. Закроева «Пейзажные образы Армении в стихах русских поэтов»).

Одним из объективных критериев выделения локального текста является наличие в нём имён собственных, которые выполняют функцию культурных маркеров. Кроме того, имена собственные в художественном тексте являются «смысловыми сгустками», а экспликация заключённой в их семантике многоплановой историко-культурной информации о жизни народа способствует более глубокому пониманию содержания текста. Наконец, применительно к локальному тексту (в частности, "армянскому"), представляющему собой масштабный Корпус произведений разных авторов, представляется возможным говорить, что его ономастическое пространство — это не только и не столько совокупность всех имён собственных данного текста, сколько своего рода «ономастический портрет» определённого этноса. Последнее положение было проиллюстрировано на примере ономастического пространства стихотворения М.Ф. Фридмана, названного по первой строчке «Развалившись на диване…», из сборника «Всемогущее нельзя: Концерт для одиночества с оркестром», в котором на 11 катренов приходится 19 ономастических единиц разного уровня лингвокультурологической ценности (Н.В. Бубнова «Электронный ресурс “Армянский текст русской поэзии” как источник “ономастического портрета” Армении»).

Имя Мартироса Сарьяна – одно из самых частотных антропонимов Армянского текста русской поэзии. Основной мотив, связанный с упоминанием этого выдающегося художника, – прозрения, постижения. Он реализуется в двух вариантах: 1) лирический субъект постигает творчество Сарьяна, увидев Армению; 2) лирический субъект постигает Армению, познакомившись с творчеством Сарьяна. Иногда в стихотворениях о Сарьяне называются и описываются его конкретные полотна, иногда упоминаются узнаваемые образы многих его картин. Основными элементами таких экфрасисов с предполагаемым прототипом стали: синие звери, розовые дома, женщины в тканях суровых, мулы и пальмы, маски, цветы и плоды, режуще-рыжая щель переулка, тени и собаки, колхозницы, пшат и звонница. Из этих деталей так же, как и из реального ландшафта, складывается образ Армении (Л.В. Павлова «Мартирос Сарьян в произведениях русских поэтов: экфрасисы с неочевидным прототипом»).

Поэтическая символизация жизни и смерти как один из ключевых смысложизненных ориентиров мировосприятия рассмотрена на материале армянского цикла стихотворений С. Липкина. Символизация понимается как ценностно маркированное осмысление образной стороны концепта – кванта переживаемого знания, включающего также понятийное и образно-ассоциативное измерения. Основные результаты: 1. Показано, что эта тема развивается в следующих направлениях: жизнь как преодоление мучений и смерти, как память о мучениках, как единство живых и мертвых, смерть осмысливается как потеря души. 2. Тематически эти символы представлены в произведениях о трагедии Армении и о сходстве судеб народов, прошедших через геноцид. 3. Символизация смерти выражена в образах одичания. 4. Важным символом жизни является способность к состраданию, осмысление которого приобретает религиозную значимость (В.И. Карасик «Ереванская роза: осмысление жизни и смерти в поэзии Семена Липкина»).

Конвенциональность — еще один важный аспект изучения локального текста. Лермонтовская традиция «Казачьей колыбельной песни» на уровне ритмико-метрических и лексических соответствий, а также различий и их причин прослежена в стихотворениях из корпуса Армянского текста, которые можно отнести к жанру колыбельной («Старый армянин к маленькому сыну», «Колыбельная песня армянки») (Е.В. Потапова «Лермонтовская линия в Армянском тексте: («Старый армянин к маленькому сыну» Ю.А. Веселовского и «Казачья колыбельная песня»).

В течение второго года работы над проектом к основному научному коллективу, состоящему из 10 исследователей, были привлечены в качестве волонтеров молодые ученые из числа студентов. Под научным руководством Л.В. Павловой и И.В. Романовой они выполняют важную часть исследований Армянского текста, отвечающую не только за анализ образа Армении в творчестве отдельных авторов, но за описание разных семантических кластеров армянской картины мира в локальном тексте, а именно: города, архитектурные объекты, писатели, самоцветы, астрономические объекты, фауна, гастрономия. Все исследования построены по одинаковой модели, включающей метод сплошной выборки лексем каждого семантического кластера, их контекстуальный анализ. Исследования находятся на разных стадиях, некоторые только начаты и представляют материалы для анализа, они составили Приложения (флора, гастрономия). Другие более продвинуты и иллюстрируют способы анализа целого кластера на конкретном примере (храмы — как часть всей архитектуры Армении, Ереван – как часть урбанистического сегмента, солнце — как пример астрономических объектов). Некоторые исследования представляются вполне законченными в силу относительно небольшого объема материала (самоцветы). Объединенные под одной обложкой статьи можно рассматривать как модель будущей Поэтической энциклопедии Армении, всесторонне описывающей картину мира в Армянском тексте русской поэзии (С. Александрова, П. Афонасьева, Е. Барабанова, А. Космынина, Т. Магарамова, А. Цубанова, О. Ильина «Коллективный студенческий проект “Поэтическая энциклопедия армянской жизни в русской литературе”»).

Э.Ф. Шафранская подытожила прозвучавшие доклады и предложила план и структуру коллективной монографии об Армянском тексте русской литературы:

1. Паттерны армянского текста:

Связь судьбы еврейского и армянского народов;

Арарат – главный паттерн армянского текста;

Армянские художники в стихах русских поэтов;

Армянская незабудка как символ работы с горем;

Буквы Маштоца – паттерн армянского текста;

Гранат – паттерн армянского и других локальных текстов;

Пейзаж армянского текста.

2. Цвет в армянском тексте:

Синий цвет;

Красный цвет.

3. Ономастикон армянского текста.

4. Экфрасис армянского текста (живописный, скульптурный, архитектурный, музыкальный).

5. Динамика армянского текста в истории:

Эволюция лирического субъекта в стихах об Армении;

Ландшафт армянского текста: статика и динамика;

6. Армянский текст в ряду других локальных текстов русской словесности.

Кроме того, участникам семинара была представлена новая книга профессора Ереванского государственного университета им. В.Я. Брюсова М.Д. Амирханяна «Брюсов и Армения. Первооткрыватель армянской поэзии».

Докладчики семинара благодарят участников научной онлайн-дискуссии из БФУ им. И. Канта и персонально профессора С.Т. Золяна, Русский дом в Армении в лице Е. Шуваевой, Армянский музей Москвы и культуры наций в лице М. Мкртычевой, Музей Мартироса Сарьяна в лице Р.Л. Сарьян, Иджеванский филиал Ереванского государственного университета и всех неравнодушных к изучению такого культурного явления как Армянский текст русской литературы.

И.В. Романова,
Л.В. Павлова