Иранская новая волна — яркий феномен в истории кинематографа ХХ века, отличающийся медитативным языком. Фильмы, созданные в этот период, отражали связь иранской культуры с европейской. Деятели индустрии пытались сформировать свой особый взгляд на кино и векторы его развития. Значимой фигурой в современном иранском искусстве стал режиссёр Арби Ованесян, чей трансцендентальный метод отличался от художественных принципов других кинематографистов.

НОВАЯ ВОЛНА. ИРАН

Новое кино в Иране активно развивалось в 1960-х, но о многих ныне известных режиссёрах мировая критика начала говорить только после 1980-х. В иранской среде до революции 1979 года часто происходили дискуссии интеллектуалов о сущности киноиндустрии и выбранном курсе. Одновременно в страну активно импортировали иностранные картины. Европейские концепции, принципы и теории стали подспорьем для возникновения особого киноязыка в Иране. Этому способствовала и правящая династия Пехлеви. Последующая революция снизила статус кино, сократив количество производимых художественных фильмов и подвергнув их цензуре. Кино стало инструментом воздействия на аудиторию, через который можно транслировать идеи.

Немецкий кинокритик Зигфрид Кракауэр писал: «У кино две функции: отображать окружающую реальность и создавать новую». Таким образом создаются картины, в которых всё подчиняется иной морали, нежели в действительности. Иранская новая волна до революции 1979 года — богатый период, в котором сконструированная реальность служит утопическим идеям, сформулированным интеллигенцией 1960-х. К таким фигурам относится режиссёр и театральный деятель Арби Ованесян, получивший образование в Лондоне.

Хотя популярное кино опиралось на повседневную иранскую жизнь, его «развлекательная» кинематографическая форма не находила одобрения со стороны зрителей. Возникла оппозиция между популярными фильмами и контркультурными инициативами. В 1950-х в Иране возникло движение фотографов-документалистов, снимавших в сложное для страны десятилетие. Обращаясь к киноязыку социального реализма, они стремились вернуть «реальный образ» Ирана и возродить исчезающие в быстро меняющемся обществе культурные феномены и социальные отношения.

Многие из этих режиссёров получили образование в других странах, и этот фактор повлиял на их понимание кино. В конце 1950-х кинематографическое движение носило социальный и политический характер, и через визуальное режиссёры хотели передать происходящие изменения, охватившие общество.

Необходимо выделить тенденции, которые главенствовали в кинематографическом искусстве Ирана. Это стремление к философско-поэтическому осмыслению действительности в сюжетах, которые по своей структуре похожи на притчи. В таких картинах фабула задаёт зрителю узнаваемую ситуацию, но за этим узнаванием скрывается глубинный морально-этический конфликт героя. Хотя все фильмы будут разными, объединять их будет пластичность языка и визуальных образов, где пейзаж и значение цвета и света напрямую связаны с подтекстом работы. Создаётся это посредством «созерцательно-медитативного» ритма, где зритель неспешно погружается в мысли героя.

АРБИ ОВАНЕСЯН. НОВЫЙ ВЗГЛЯД НА ТЕАТР И КИНО В ИРАНЕ

Арби Ованесян — армяно-иранский режиссёр, один из пионеров и главных представителей новой волны в иранском театре и кино. Он, будучи сторонником экспериментов в искусстве, сыграл важную роль в формировании эстетических принципов этого течения. Театральные постановки Арби Ованесяна были представлены на многочисленных фестивалях по всему миру. 

«Революция не означает, что сам художник становится революционером, но это означает, что то, во что он верил, осуществилось. Творчество всегда революционно, но оно постоянно развивается. <…> Иногда всё заходит в тупик», — говорил в 1979 году Арби Ованесян, отказывающийся рассматривать свой театр как политический.

Как и многие кинематографисты его времени, он получил образование не только в Тегеране, но и за границей. Для иранской интеллигенции было важно потом вернуться домой и применить свои знания на практике. Арби Ованесян окончил Лондонскую киношколу, где создал свою первую мультипликационную работу «Парван». Вернувшись в Иран, он влился в жизнь театра и кино.

В 1970 году английский режиссёр театра и кино Питер Брук пригласил Арби Ованесяна принять участие в экспериментальном проекте в Международном центре театральных исследований. Арби начал сотрудничать с Бруком в постановке «Оргаста» английского поэта Теда Хьюза на фестивале искусств в Ширазе. С 1970-го по 1976 год он работал с такими режиссёрами, как Ежи Гротовский («Специальный проект») и Андрей Шербан («Мастер и Маргарита»). В 1976-м он вместе с Садр ад-Дином Захедом стал одним из основателей Театра Чарсу в Тегеране. С началом революции в 1979 году Арби Ованесян был вынужден покинуть Иран. С тех пор он продолжает пропагандировать армянскую культуру. 

СТИЛИСТИКА РАБОТ. ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ МЕТОД

Арби Ованесян — имя, которое ярко вспыхнуло в иранском кино и оставило неизгладимый след, несмотря на короткий период работы. Его единственный фильм «Родник» («Источник»), созданный в 1971 году, стал важной вехой в истории иранской новой волны.

Эпоха, в которую творил Ованесян, была временем стремительных перемен. Молодые режиссёры, вдохновлённые новаторским подходом к искусству, отказывались от традиционных форм и сюжетов. Путь Ованесяна резко отличался от пути его коллег, которые обрели мировую известность. После «Родника» он выбрал осознанное молчание, завершив свою кинематографическую карьеру, едва начав её.

Фильм «Родник» выделяется среди работ той эпохи своей глубокой символичностью и эстетической строгостью. В нём исследуются экзистенциальные и духовные вопросы, поднимаются темы, которые выходят за рамки конкретных времени и места. «Родник» сразу же занял своё место среди ключевых событий иранской новой волны, продемонстрировав способность кино быть не только повествовательным, но и философским.

Молчание Арби Ованесяна, последовавшее за дебютом, окутывает его образ особой таинственностью. Он остался в стороне от индустрии, не создав ни одного нового фильма, в отличие от своих современников, которые продолжили обогащать иранское и мировое кино. Его молчание воспринимается как своеобразный акт — возможно, выражение протеста, осознание ограничений искусства или даже поиск иного способа самовыражения.

В предисловии к книге «Театр и кино Арби Ованесяна» Питер Брук писал: «Арби исключителен. Он одновременно человек Востока и Запада, открытый в равной степени для видимых и невидимых миров».

Театр и кино Арби Ованесяна создают пространство, где зритель соприкасается с неизвестным. Режиссёр создаёт внутреннее движение, которое скрыто в глубине его произведений за фабулой и сюжетом. Это тонкий процесс, где невидимое становится ощутимым, а молчание — красноречивым. От зрителя требуется открытость к восприятию или столкновению с чужим откровением.

В основе метода Арби Ованесяна лежит не интерпретация, а диалог в широком смысле слова. Диалог с актёрами, со зрителями, с текстом. Всё это погружает человека в поиск собственного ответа на вопрос. Моменты «соприкосновения» с неизвестным выходят за рамки коллективного откровения: они становятся индивидуальным, интуитивным опытом.

Фильм «Родник», несмотря на признание критиков и значительное влияние на иранское дореволюционное кино, так и не обрёл массового зрителя. Возможно, это связано с тем, что работы Арби Ованесяна бросают вызов привычному восприятию визуального и требуют медленного погружения вглубь. Ованесян напоминает: задача искусства — быть проводником. Его фильмы словно приглашают зрителя к опыту совместного созерцания. Творчество Ованесяна побуждает нас искать новое осмысление духовности, создавая пространство для диалога с тем, что выходит за границы обыденного.

Феномен появления и исчезновения Арби Ованесяна — это не только личная история, но и отражение эпохи, в которой он творил. Его фигура остаётся важной не только благодаря одной картине, но и благодаря его символическому положению, связанному с тем, что иногда молчание может быть громче слов.

Источники:

Rekabtalaei G. Cinematic Revolution: Cosmopolitan Alter-Cinema of Pre-Revolutionary Iran. In: Iranian Cosmopolitanism: A Cinematic History. The Global Middle East. Cambridge University Press.

Farbod H. From the Body of Ruin to the Ruin of Body: On Materiality and the Iranian New Wave Cinema, 1960–1979.

Who Is Arby? What is Arby? Encounter with the Theatre and Cinema of Arby Ovanessian.

Mahasti Ziai Afshar. The Theatre and Cinema of Arby Ovanessian Through Writings, Conversations & Images, Haratch Educational and Social Foundation, 2021

На обложке — кадр из фильма Арби Ованесяна. Источник: imdb.com