Портрет Анны Андреевны Ахматовой был написан Мартиросом Сарьяном в 1946 году. Осталось три карандашных наброска. Один из них хранится в Третьяковской галерее, второй в Италии, а третий в Румынии.

Этот портрет Ахматовой — исторический. Сарьян писал его в сложное для Анны Андреевны время. В августе 1946 Ахматову и Зощенко, сразу же после постановления ЦК и доклада Жданова о журналах «Звезда» и «Ленинград», исключили из Союза писателей. [Лишь в 1988 году постановление было признано ошибочным и отменено. — Прим.ред.].

Текст документа правил лично Сталин. В результате Анна Ахматова и Михаил Зощенко были исключены из Союза писателей и надолго выброшены из литературной жизни. Их перестали печатать, а уже напечатанное ранее — запретили. По всей стране началась кампания “проработки” творческой интеллигенции, построенная на обязательных обсуждениях постановления, которая постепенно переросла во всеобщую борьбу с “низкопоклонством перед современной буржуазной культурой Запада”.

И вот Сарьян пишет Ахматову в это тяжелое для неё время. Современники говорят, что Анна Андреевна соглашается позировать Мартиросу Сергеевичу, исключительно понимая всю смелость его поступка — создать портрет поэта, исключенного из Союза писателей. На самом деле, в эти дни Ахматовой нет дела ни до чего. Она ощущает навалившуюся на неё бесконечную усталость и чувствует себя оскорбленной инсинуациями, излитыми на партсобрании в её адрес.

Из стенограммы выступления Андрея Жданова на собрании Ленинградской партийной организации 
15 августа 1946 года:

«Ахматова личность тоже известная. Дворянка. <…> Если в ее произведениях есть политика, то эта политика есть только вздыхание по средневековью: «Ах, как хорошо жилось в старом Ленинграде! Ах, какие были дворцы при Екатерине! Ах, какие были послушные мужики в период Николая I». Вот так она говорит, если касается политических тем. <…> В чем заключается искусство Ахматовой? <…> Томление, упадок и кроме того невероятная блудня».

Тем не менее, Ахматова позирует художнику. Трудится Сарьян у себя в московской мастерской, на улице Горького, близ памятника Юрию Долгорукому.

Работая над созданием портрета, Сарьян делает три карандашных рисунка. Один из них находится в Москве, в Третьяковской галерее, другой в Италии, третий в Румынии. Сарьян вспоминал, что на создание портрета у него ушло всего четыре дня. На пятый сеанс Ахматова не пришла — заболела. Именно поэтому Сарьян не завершил портрет Анны Андреевны, не успел проработать руки.

Шаэн Хачатрян, искусствовед, вспоминал, что в конце 60-х годов XX века Сарьян долгое время решал — что же делать с этим портретом.

«В моём и Минаса Аветисяна присутствии Сарьян так и эдак разглядывал свою Ахматову, сетовал, что не успел доделать дело в срок, а потом решительно вымолвил: “Срежу руки, и все тут”. И срезал бы, да вмешался Минас: “Пусть будет, как есть. Время не поправишь.”» — рассказал Хачатрян.

Использованные источники: anna.ahmatova; kommersant.ru

Обложка: anna.ahmatova