В 1910 году в Токио приехал армянин из Карина. В скором будущем он создаст самую популярную японскую булочку — мэлонпан. Пекаря звали Ованес (Иван) Гевенян Сагоян. Однако он был не первым армянским жителем Японии эпохи Мэйдзи.

Если говорить об истории армян в Японии, то, пожалуй, самой известной стала уроженка индийского Рангуна (сейчас — Янгон) Диана Абгар. Её жизнь пришлась на эпохи Мэйдзи, Тайсё и раннюю Сёва (середина XIX–XX веков). Писательница, предприниматель, мать-одиночка и полиглот, она также была послом Армении в Японии во время Первой республики (1918-1920). Она считается первой в мире женщиной-консулом. 

Абгар принадлежала к роду Агабекян, предки которых были депортированы кызылбашами в Персию из Джуги Нахичеванской в 1605 году. Её отец, Ованес Агабек, будучи ребёнком, переселился в Индию со своими родителями, а мать, Авет, была родственницей Тадеоса Аветума — выходца из Шираза. В 1898 году в Гонконге Диана Агабекян вышла замуж за купца Микаэля Абгара (Абгаряна), семья которого также эмигрировала из Персии в Индию. Один из его предков, Арутюн Абгар, основал в 1819 году «Торговую Компанию Абгар» сначала в Бомбее, а потом в Калькутте. Корпорация имела собственный флот, занималась торговлей шёлком и экспортом риса из Сингапура и Пенджаба.

Молодая семья обосновалась в Японии, в портовом городе Кобе на берегу Тихого океана. Там же они основали торговую компанию, а затем открыли гостиницу Great Eastern. В Японии Диана Абгар начала писать, в 1882 году был опубликован её первый роман «Сусанна», а несколькими годами позднее в свет вышел роман «Рассказы с родины» с описанием жизни японского народа. 

В своих книгах и статьях, а также в переписке Абгар взывала к влиятельным людям мира, желая, чтобы они оказали помощь армянам, спасшимся от Геноцида. Она также не жалела денег, используя состояние своей семьи для обеспечения безопасной дороги армянским беженцам. Некоторые из них последовали на восток через Россию и Китай. В Японии им организовывали транзит в Северную Америку. Благодаря лоббированию Абгар видные японские аристократы, такие как виконт Сибусава Эйити и граф Утида Косаи, финансово обеспечивали процесс эмиграции.

В записях армян, которым Абгар помогала перед переправой в США, упоминается имя девушки армяно-японского происхождения по фамилии Сагоян. 

Изобретательный пекарь, прибывший в Токио в 1910 году, был ее отцом. При рождении его звали Ованес Гевенян. Он родился в Восточной Анатолии в 1888 году и с ранних лет работал в пекарнях.

Сначала Гевенян эмигрировал в Российскую империю, где некоторое время служил у Романовых в качестве придворного повара. Царской семье, по-видимому, нравилась его выпечка во французском и венском стиле, но Гевенян не смог развить там карьеру, потому что его происхождение вызывало неприязнь среди российской знати. Приехав в Китай, Ованес обосновался в Харбине и работал в отеле «Нью Харбин». Там он случайно столкнулся с бароном Окура Кихатиро.

Уроженец Ниигаты, ветеран войны Босин, Окура был промышленником и бизнесменом на закате эпохи Мэйдзи. С помощью него Ованес Гевенян в 1910 году переехал в Токио, взяв фамилию Сагоян. Он стал пекарем в отеле «Империал», а также владельцем собственной пекарни под названием «Месье Иван».

Именно в Токио он изобрел сладкую булочку в форме дыни, соединив сдобное и бисквитное тесто, и назвал ее мэлонпан (メロンパン – дынный хлеб).

Современный дынный хлеб создал один из учеников Сагояна, Фукуда Мотоёси. А наследник последнего, Огура Такаки, в настоящее время управляет пекарней «Месье Иван».

Вскоре Сагоян познакомился с уроженкой Сендая Миякодзава Тсуруко, на которой женился в 1911 году. У них было три дочери: Анна, Евгения и Лили. Согласно японскому законодательству того времени, они были апатридами, лицами без гражданства, поскольку на момент их рождения Армянской ССР еще не существовало, а унаследовать японское гражданство матери они не могли.

За годы работы в гостиничном бизнесе Токио Сагояны принимали у себя много гостей-армян, в том числе архимандрита Рубена Манасяна. В 1924 году Эчмиадзинский монастырь отправил его на Дальний Восток. Он получил деньги и подарки, которые затем отправил Католикосу, но остался в Харбине, чтобы начать продолжительную работу с целью превратить Дальний Восток в отдельную епархию и стать ее предводителем. Именно он обвенчал Ивана и Тсуруко во второй раз по армянскому апостольскому обряду и крестил их детей. Так как армянской церкви в Японии не было, они выбрали для венчания одну из местных русских православных церквей.

Сагоянам также была посвящена одна статья в бостонской армяно-американской газете «Айреник», где Иван упомянул, что хотел бы дать своим дочерям американское образование. По крайней мере одна из них, Лили, посещала американскую школу в Японии.

Вместе со многими американцами японского происхождения, находившимися в Токио в начале Второй мировой войны, сестры Сагоян были под угрозой тюремного заключения как враждебные иностранцы. Дети и внуки Дианы Абгар, несмотря на то, что они родились и выросли в Японии, оказались в заключении в Каруидзаве через несколько часов после нападения на Перл-Харбор. Их история описана в мемуарах Люсиль Абгар «Сибараку: воспоминания о Японии 1926—1946».

Впрочем Сагояны не попали в тюрьму. Иван продолжил работу в отеле «Империал», а Лили устроилась сценаристом на токийское радио, где проработала до конца войны. Иногда она выступала в роли диктора, в том числе в программе «Нулевой час». Голос Лили практически не был известен союзным войскам на Тихом океане и всё же её включили в список «Токийских Роз». 

Так звали женщин-радиоведущих, выходивших в эфир с японской пропагандой во время Второй мировой войны. Их программы, доходившие до южной части Тихого океана и Северной Америки, должны были деморализовать союзников за рубежом, подчёркивая военные потери и мощь японской армии. Дикторы вещали под разными псевдонимами и в разных городах, включая Токио, Манилу и Шанхай.

Японскими телекомпаниями прозвище «Токийская Роза» никогда не использовалось. Впервые оно появилось в американских газетах, в репортаже о пропагандистских радиопрограммах. Непосредственно после окончания войны образ коварной «Токийской Розы», который ФБР в настоящее время называет «мифическим», стали использовать для изображения враждебности в отношении США. В частности, через радиопередачи якобы происходила утечка информации об американских военных потерях.

Самая знаменитая «Роза», Ива Тогури Д'Акино, была арестована в Токио и предстала перед судом в Сан-Франциско в 1949 году. Дело против нее развалилось после дальнейшего расследования много лет спустя и привело к помилованию в 1977 году.

Лили Сагоян была задержана в 1949 году накануне судебного процесса над Тогури Д'Акино. Из пространных показаний, данных в главном здании банка Mitsui в Токио, мы узнаем, что в то время она работала в штаб-квартире генерала Дугласа Макартура.

С ней разговаривал Теодор Тамба, один из адвокатов Тогури.

Адвокат: Где вы проживаете?

Лили Сагоян: В Токио.

А: Как долго вы проживаете в Токио?

Л: Я здесь родилась.

А: Назовите вашу национальность.

Л: Не имею гражданства.

А: Не могли бы вы объяснить подробнее?

Л: Мой отец был армянином, а мать – японкой.

Даже после окончания оккупации Сагояны отнюдь не были оторваны от общества армянских эмигрантов. Летом 1953 года в истории семьи появляется подполковник Джордж Джускалян, уроженец Новой Англии, сын иммигрантов из Харперта. Он остается, пожалуй, самым известным американским армянином в военной истории США. Он состоял в Первой пехотной дивизии во время вторжения в Северную Африку. Джускаляна взяли в плен на поле боя после битвы на перевале Кассерин, после чего он провел остаток войны в качестве военнопленного в Германии. К 1953 году он стал подполковником и, будучи командиром 1-го батальона 32-го пехотного полка, был награжден второй медалью «Серебряная звезда» за лидерство в битве при Порк-Чоп-Хилле. Он руководил успешной эвакуацией своего батальона, несмотря на превосходящие силы противника.

Сразу после окончания войны он оказался в Японии, которая, как и сейчас, была центром активности вооруженных сил США в Восточной Азии. Находясь в столице, он услышал от коллеги, капитана Гарри Берберяна, о семье Сагоян из Токио. Сам Берберян был далеким родственником Дианы Абгар.

В статье, которую Джускалян позже написал об этом визите, он описывает первую встречу с Тсуруко, вдовой Ивана, но, учитывая, что она не говорила по-английски, а он не говорил по-японски, разговор не удавался, пока не приехали три дочери Сагоянов. В тот же день к ним неожиданно прибыл офицер военно-морских сил США лейтенант Энтони Варджабедян, которого Джускалян уже знал. Лили Сагоян позже рассказала, что во время оккупации у ее отца была традиция приглашать в дом любого солдата армянского происхождения и «относиться к нему как к родному сыну».

Статью Джускаляна завершает фотография могилы Ивана Сагояна на кладбище для иностранцев в Иокогаме, том самом, где в 1937 году похоронили посла Диану Абгар. На скромном надгробии написано следующее:

Հայրենիքի կարօտով
եւ
Հայկական ոքիով

С тоской по дому

и

Армянскому духу

Источники:

unseen-japan.com
mirrorspectator.com
hairenikweekly.com