Художник оживляет картину потоком своей жизненной энергии. Источник силы — во внутреннем мире. Когда работа окончена, картина начинает жить собственной жизнью, но смысл, который вложил мастер при её создании передаётся нам — зрителям. И чем сильнее дух художника, тем глубже передана суть в его работах. Таким было искусство Ашота Мелконяна, одного из самых талантливых представителей армянской национальной культуры 1960-х годов. Самые одухотворённые работы Ашот Мелконян создал во времена оттепели и застоя, когда, по сравнению с периодом культа личности, художники почувствовали себя чуть более свободными в выборе тем, сюжетов и средств их выражения.

Каким было культурное пространство Армении в 60-80-е?

В области изобразительного искусства появились новые имена, а в среде интеллигенции царила атмосфера свободы. Художники искали новые способы самовыражения, в результате чего многим из них удалось преодолеть идолопоклоннические каноны сталинских лет. Общество робко стало возвращаться к ценностям классического искусства. Возродился интерес к библейской и евангельской темам. К Ренессансу и армянской миниатюре. Библейская символика стала привлекать внимание армянских художников второй половины XX века. Многие из них начали выражать стремление к свободе, создавая картины на христианскую тему.

Через тернии к Богу

Ашот Мелконян — художник, наделенный тонким лирическим мировозрением, человечностью и оригинальностью «мелодичного» языка живописи. Он создал образы Христа и Божией Матери со своей, сугубо «мелконской» интерпретацией. Как говорил художник, «каждая картина — это мир, в котором нужно жить, прежде чем рисовать». Он всецело следовал своим убеждениям — сначала глубоко рефлексировал, а потом создавал полотно. Это был труд, который проходил через горнило серьёзнейших внутренних поисков. Полный отчаяния, страдающий, Мелконян настойчиво работал до тех пор, пока на подрамнике не созревало готовое во всех смыслах изображение.

Почему евангельские картины Мелконяна невозможно увидеть в галереях?

Будучи скромным человеком, Мелконян редко показывал свои «сокровенные» картины. Возможно, именно поэтому серия «Богоматерь с младенцем» и «Спас Нерукотворный» не так хорошо известны тем, кто знает и любит его искусство. Сегодня эти полотна укрыты от глаз зрителей в частных коллекциях. Это произошло потому что художник запросто дарил всем свои работы от щедрости широкой армянской души и почти не продавал их. 

Цвет сияющего Христа

Идея художника исследовать библейские сюжеты, вероятно, родилась в Дрезденской галерее, где он был очарован знаменитой картиной великого Тициана. «Динарий кесаря» привлёк внимание Мелконяна живоподобием, тонким психологизмом и уникальностью цветового решения. Он был загипнотизирован «горящим» красным цветом одежды Христа.

Позже Мелконян использовал «эффект Тициана» в своих христианских картинах, доказывая, что даже один правильно выбранный цвет может сильно повлиять на внутренний мир человека. Высокий уровень мастерства художника и понимание того как выбранные инструменты воздействуют на зрителя творят чудеса. Мелконян считал, что вилияние цвета на человеческую душу несёт целебную силу. Грамотно подобранные цвета, гармонично сочетанные на картине, порождают мир, покой и любовь — мы убеждаемся в этом, любуясь на Богородиц Мелконяна.

Серия «Божия Матерь с Младенцем»

Есть библейские темы, с которыми художнику не так просто разобраться, как со светскими. Для преодоления противоречий между материальным и духовным нужно быть смельчаком и пройти долгий путь исследователя. Глядя на серию картин Мелконяна «Богоматерь с младенцем», мы видим что это не иконопись, но это и не классический портрет. Перед нами живая женщина, мать, которую воспевает художник. И образ этот сочетает в себе элементы европейской живописи, иконописи и традиционной армянской миниатюры. Положение фигур и живоподобие — европейское, иконография Одигитрии — иконописная, тонкость линий и характер мазков — из богатешей сокровищницы армянских миниатюр. Мелконян нашёл в богородичном цикле — золотую середину, сплавив весь имеющийся в его арсенале опыт.

Источник вдохновения Мелконяна — универсален. Тема материнства характерна для всей мировой культуры. Образ женщины, несущей в себе эту божественную благодать близок каждому человеку.

Богородичные полотна Мелконяна эмоциональны и образ Марии рождает самые заветные и тёплые чувства. Положение лица, рук и шеи Богородицы, нежный оттенок лика, а также органично-контрастное сочетание цветов одежды — все эти детали собраны в единый ключ и создают чувство гармонии. Матерь Божия на картинах цикла облачена в синие и вишневые одежды — цвета означают соединение Земного и Небесного миров.

Мягкость и безмятежность, исходящая от лица Божией Матери передают зрителю безграничную любовь, словно бы идущую из глубин теплого сердца доброй и всепонимающей родительницы.

Все три богородичные картины Мелконяна имеют ещё одну общую черту — в изображении Младенца. Христос везде держит в руке цветок, что часто встречается на полотнах этого типа в европейской живописи. Однако сам изображенный цветок — необычен. Он похож на гвоздичное растение под названием Гипсофила (латинское — Gypsophila. — Прим.ред.). Народное название цветка — Дыхание младенца. Наверное, Мелконян хотел подчеркнуть младенческую безгрешность образа Христа и ясность Его учения, изображая этот скромный цветок. Одежда маленького Христа тоже белая — это символ невинности и знак Божественного света. Открытый занавес на заднем фоне создаёт впечатление таинственного алтаря, но художник при этом как бы изображает обычные окна, из которых свет проникает внутрь и освещает пространство картины.

Спас Ашота Мелконяна

«Спас Нерукотворный», написанный Мелконяном, показывает безмолвные страдания души и напоминает о пути Спасителя на Голгофу. Христос здесь — воплощение возвышенных идеалов и духовного совершенства. Черты лица Его благородны и одухотворены. В Его спокойном, чуть печальном взгляде сквозит сострадание, нравственная строгость, мягкость и доброта. Задний фон Спаса — золотой и это отсылает нас к великолепию Царствия Небесного, где никогда не бывает ночи, ведь в христианской иконографии золотой цвет обозначает сияние Бога.

Терновый венец на голове Христа и капли крови на Его лице напоминают о страстях и Голгофе, но Его проницательный взгляд, полный сочувственной любви, рассеивает атмосферу беспокойства.

В армянском изобразительном искусстве произведения на христианские темы считаются иконами только после освящения их церковью, в противном случае они просто — живопись. И мы понимаем, что Мелконян создал не иконы и не светские картины — образы его христианского цикла скорее возводят нас на поэтический уровень, где перед зрителем растворяется материальная природа живописного полотна. Художник через поэзию приглашает нас в нерукотворный мир, где царит вера и любовь. Похоже, что в намерения Мелконяна входило преображение зрителя через возвышенные качества, отражённые в его цикле.

Добиться такой высокой степени рефлексии в произведении может только поэт. А Мелконян и есть мастер поэтического реализма. И его евангельский цикл — это мост между сферами — духовной и светской. Именно такой мост и нужен был советскому человеку для возвращения из состояния материализма к возвышенному.

Аналитик живописи, научный сотрудник музея Параджанова Марианна Манучарян специально для Армянского музея Москвы 

Обложка: Ашот Мелконян, «Спас Нерукотворный»