Тонино Гуэрра — сто. Великий сценарист, соавтор Феллини, Тарковского и Антониони родился в Италии, в местечке недалеко от Римини. В его жизни было всё: нацистский концлагерь, золотые награды именитых кинофестивалей, дружба с советскими кинематоргафистами, два брака, причём второй — счастливый. Его второй женой, музой и главной любовью в жизни стала гражданка Советского союза Элеонора Яблочкина [Лора Гуэрра. — Прим. ред.]. Именно она и открыла ему двери в «мир российской ментальности». Гуэрра любил говорить в интервью, что его национальность — «русский по жене». Элеонора работала на «Мосфильме», была вхожа в московскую богему, хорошо знала всех киношников. Она и познакомила Тонино с представителями советской творческой элиты — поэтессой Беллой Ахмадулиной, режиссёрами Рустамом Хамдамовым и Георгием Данелия. Гуэрра дружил потом с ними всю жизнь. Но как же сценарист был связан с Арменией? Через режиссёра Сергея Параджанова, которого, по его собственным словам, он «заново открывал во время каждой новой встречи».

Как это было?

Лора вспоминала, что Гуэрра был первым иностранцем, гостившим у Параджанова. Приветствовал он итальянского сценариста в присущей ему дурашливой манере, крича своим характер­ным голоском: «Та-ни-на! — Шта-ни-на!».

Они были очень близки по духу — риминийский итальянец Гуэрра и тифлисский армянин Сергей Параджанов.

Кукольный театр у ореха

Во дворе у Параджанова имелось большое ореховое дерево — тот самый знаменитый орех, растущий рядом с фонтаном. Рукодельный Параджанов устраивал из дружеской трапезы настоящий кукольный театр — рассаживал повсюду всех кукол, сделанных им собственноручно. А ещё выкрашивал перила лестниц в белый и красный цвета, развешивал все свои коллекционные восточные ковры. Тарелками гостям служили большие фиговые листья, сорванные Параджановым с инжирного дерева, растущего в саду. Мастер иллюзий знал чем удивить другого такого же мастера иллюзий — вместо скатерти он «стелил» зеркало! Посмотреть на это зрелище собирались все соседи, они гроздьями свешивались со своих балконов, чтобы получше разглядеть что творится во дворе Параджанова. Это был настоящий спектакль. Лора вспоминает, что после таких встреч, Тонино каждое утро в восемь часов приходил «только к Сержику», чем вызвал на студии «Грузия-фильм» оби­ды и ревность коллег по цеху.

Как с почестями похоронить булыжник?

Разве можно было на что-то другое променять волшебный мир, который так легко и изящно разворачивался, с подачи Параджанова, перед воображением Гуэрра – такого же сказочника? Параджанов отыскивал какие-то немыслимые ателье в старой части Тбилиси, тащил за собой Гуэрру через эти бесконечные закоулки и с гордостью показывал как прямо на улице на болванках мастера шьют знаменитые грузинские кепки-аэродромы, как у Мимино из фильма Данелия. Укладку асфальта, по воспоминанниям Гуэрры, Параджанов называл не иначе чем «похоронами булыжников». В советское время асфальтировали старинные каменные тифлисские мостовые и Параджанов приходил «прощаться с историей». «Как он рассказывал об этих камнях-стариках! Мы там стояли, словно на похоронах дорогого человека», — делился воспоминаниями в одном из своих последних интервью журналу «Сеанс» Гуэрра.

Гуэрра и дело Параджанова

Как известно, Тонино Гуэрра сыграл ключевую роль в освобождении Параджанова из тюрьмы. Чтобы помочь режиссёру, Гуэрра договаривается в 1981 году о прохождении курса особых процедур в элитном советском санатории Ликани, находящемся в Западной Грузии. Через знакомых выяснилось, что здесь же проходит курс очищения от шлаков боржомской водой первый секретарь ЦК Компартии Грузии Ше­варднадзе. В этом санатории Гуэрра и встретился с Шеварнадзе, где рассказал госчиновнику правду о режиссёре.

«Наш разговор я начал тем, что восхитился искусством Параджанова. Затем объяснил, почему в Советском Союзе недооценивают его творчество. Я сказал Шеварднадзе: “Сержик — по сути единственный режиссер в мире, кому удалось передать на экране непрозрачный, мерцающий воздух сказ­ки-мечты. Из любого пейзажа он делал натюрморты, киноживопись. Все его персонажи выглядят преувеличенно (глаза, усы, брови), словно герои Чапли­на 20-х годов. Но это не протест против дней сегодняшних или всей нашей жизни. Это мощная воля Параджанова, заставляющего людей переселиться в иной мир, присущий только ему самому”. Я рассказал, что мир его — это мир, переполненный легендами и народными фантазиями», — вспоминал потом Гуэрра.

Во время знакомства с Шевард­надзе, Гуэрра представился, заявив что является «посолом общественных комитетов за освобождение Параджанова».

Теперь уже ни для кого не секрет, что после этого разговора жизнь Сергея Параджанова резко изменилась. Заступничество Тонино Гуэрра и многих других деятелей культуры имело положительный эффект — режиссёра освободили. И не только. Ему заново был открыт путь в кинематограф. 15 сентября 1983 года на студии «Грузия-фильм» Параджанов получил разрешение снимать картину «Легенда о Суамской крепости» по мотивам повести Д.Г. Чонкадзе. А в 1990 году Параджанова не стало.

Тонино Гуэрра пережил своего друга на 22 года. Он умер 21 марта 2012 года в возрасте 92 лет в родном городке Сантарканджело-ди-Романья, похоронен в Пеннабилли. Урну с его прахом замуровали в самой высокой точке сада, в стене, которая осталась с древних времен и некогда была цитаделью, ограждающей замок герцога Малатеста.

Источник: Сеанс

Обложка: perdersiaroma.it