В последнее время часто слышны тревожные комментарии о влиянии ценностей иных культур и религиозных деноминаций. Кто-то предлагает запереться в осаждённой крепости, чтобы сохранить свою родную армянскую культуру и оградить ее от нежелательных влияний. А кто-то призывает к открытости миру и всему новому. Представьте, что в турбулентной армянской истории такое уже происходило — армянская культура переживала интенсивное влияние извне — и с Востока, и с Запада. Было это в Киликии. Что стало с армянской культурой? Как она ответила на эти вызовы? Какую роль в этом сыграла церковь? Об этом — в речи католикоса Арама I, которую он произнес на открытии научной конференции в Ливане. На русском языке публикуется впервые.

Из-за геополитического положения Великой Армении, диаспора всегда присутствовала в армянской истории. С IX по XI век Византийская империя «выдавливала» армян в те районы, где они могли выступать преградой на пути вторжения мусульманских сил. Из-за этой близорукой политики границы империи, наоборот, были ослаблены, открылась дорога для набегов Сельджуков, и впоследствии настал конец армянской независимости.

Киликийское царство — это первая организованная армянская диаспора. В этом государстве становление армянской политической власти происходило с большим трудом. На это есть несколько причин: нестабильность и борьба разных сил, периодические мятежи против политики Византии, военные столкновения с силами Сельджуков, арабов, трудные переговоры по поводу политико-военных и государственно-церковных союзов. Церковь, как главный оплот культуры и национального единства, стала той институцией, которая определила историю армян Киликии. В период своей независимости, с 1080 по 1375 год, это государство породило культуру, которая обладает уникальными чертами, лучше всего ее так и назвать — «киликийская культура» <…>

Культура в широком смысле, как совокупность политических, интеллектуальных, религиозных, социальных и экономических черт и сфер жизни общества, — ключевое понятие этой конференции. Как и в любом другом организованном сообществе, культура играла определяющую роль в складывании образа жизни армян Киликии. Все ее аспекты и проявления в значительной степени определялись географическим положением, политическим ландшафтом и этнорелигиозным разнообразием <…>, воплощали напряженность и противоречия, неоднозначность и поляризацию того времени и места. Таким образом, местная культура в контексте армянской истории отличается открытостью, творческим порывом к диалогу и ярко выраженным прагматизмом.

В Киликии армяне были окружены греками, тюрками-сельджуками, монголами, мусульманами и другими этнорелигиозными общинами. Религиозные верования, культурные ценности, политические интересы и социально-экономические взгляды этих общин находились в постоянном, каждодневном диалоге, который определял общие ценности и традиции. Киликия не породила новую культуру для армянского народа. Базовые ценности, нормы и формы остались глубоко укорененными в самом основании культуры исторической родины, Армении. Тем не менее, наши соотечественники, которые жили в Киликии, смогли найти баланс между традициями и ценностями региона и своими собственными. Этот диалог и обогащал, и порождал новые возможности, равно как и новые вызовы, проблемы.

Благодаря своей открытости всему новому, местная армянская культура вовлекалась в творческий процесс возрождения, она первая встречала новые веяния с Запада. И это «вливание» свежих трендов помогало оживить и обновить древнюю культуру, которая из-за географического положения Армении переживала лишь ограниченную эволюцию. В Киликии армянская культура стала более живой, а не «теоретической», более аналитической, нежели апологетической, скорее открытой, чем закрытой.

Кто-то может подумать, что такое постоянное взаимодействие с преимущественно неармянским окружением могло отдалить армян от их «коренных» ценностей. Но этого не произошло. Армянская культура оказалась способной и принимать, и отвергать иностранные элементы. Что еще интереснее, эти черты были не заимствованы, а полностью интегрированы в саму ткань культуры за счет долгого процесса арменизации.

Открытость и творческий диалог подготовили почву для внедрения в армянскую культуру гуманистических и светских идей. Секуляризация, пришедшая с Запада, проникла практически во все сферы культуры. Она приблизила религию к жизни простых людей, сделала ее реальной повседневностью. Взаимоотношения между священным и мирским, трансцендентным и имманентным, духовным и материальным, Богом и человеком постигались в единстве, которое затрагивало повседневную жизнь людей. Через этот всеобъемлющий подход появилось новое восприятие человека, его призвания в тварном мире, новое восприятия природы, новый взгляд на мир. В самом деле, за счет такого активного подчеркивания индивидуализма и человеческого естества ясно проступают черты возрождения киликийской культуры. Пришедший с Запада ренессанс, основанные на идеях гуманизма, приобрел здесь армянскую форму.

Киликийская культура диалога способствовала терпимости, которая выражалась в прагматичной и гибкой дипломатии. Активное взаимодействие с другими без того, чтобы отказываться от каких-либо родных черт — вот то главное, что отличало армянскую культуру этого региона <…>

Зачастую в самых сложных условиях армяне Киликии были вынуждены договариваться, с помощью церкви и политических институций, с разными и часто противоположными по интересам силами — христианами и мусульманами, искать баланс между восточными и западными ценностями. Политический прагматизм и религиозная терпимость, основанные на основных ценностях и интересах армянской церкви и народа, помогли выжить и сохранить себя в иной религиозной, этнической, культурной и политической данности, в мультикультурном и мультирелигиозном окружении. Более того, армяне еще расширили масштаб своих связей, распространив их на международные отношения, в которые включились с необычайной храбростью, гибкостью и стремительностью <…>

Тот же дух реализма и терпимости был присущ жизни армянской церкви в Киликии. Столетние косные взгляды смягчались, взаимные обвинения открывали дорогу взаимопониманию, отчуждение — сближению, самоизоляция — диалогу. Кроме Нерсеса IV Шнорали (католикос 1166-1173) и Нерсеса Ламбронаци (годы жизни 1153- 1198), которые были самыми яркими примерами такого подхода, можно назвать множество иерархов церкви, сыгравших важную роль в том, чтобы открыть духовные, теологические и литургические ресурсы навстречу греческой и католической церковным традициям. Такой критический подход к сближению сделал возможным то, что теологическая ориентация армянской церкви, не меняясь в своей сути, приобретала экуменическое измерение <…>

Несмотря на борьбу проримских и провизантийский ориентаций, которые нередко вызывали внутренние разногласия, и несмотря на консерватизм вардапетов Восточной Армении, армянская церковь в Киликии смогла сохранить целостность и независимость, сохранить верность своей богословской доктрине. При этом она не теряла экуменического духа <…> С помощью своей утонченной дипломатии она также смогла удержать на плаву «корабль» армян в бушующем море Востока.

Итак, не ставя под угрозу самые основы армянской культуры, Киликия открылась навстречу христианам и мусульманам, восточным и западным культурным ценностям и традициям. Эта политика обрекала армянскую культуру на риск и на новые открытия, на испытания и на прекрасные перспективы одновременно <…>

Киликия выработала своеобразную «культуру ответа», обусловленную окружением, в Армении этого не произошло. Там сохранился более консервативный дух. Иной выбор Киликии был обусловлен самой необходимостью сохранения, выживания. <…> Армяне смело встретили новые вызовы окружения, и после Золотого века (V в.) армянской культуры Киликия породила Серебряный век, огромное число выдающихся памятников <…>

Киликийская культура — это не исторический анахронизм или простое приложение к армянскому историческому наследию. Это существенная часть национальной культуры и истории, значительная веха в процессе эволюции и складывания армянской культуры. Верность прошлому приобретает свое истинное значение, когда открываешься всему новому и с готовностью встречаешь изменчивые реалии жизни. Верность корням требовала обновленного взгляда в будущее. Это тот путь, который избрали армяне Киликии <…>

И правда, экуменическая открытость, дух терпимости, вовлеченность в диалог и забота о возрождении отличают киликийский период нашей истории <…> Это те самые вызовы и проблемы, которые стоят перед церквями, религиями, культурами и обществами сегодня. С падением Киликийского царства армянская культура потеряла значительную часть этого творческого начала и жизненной энергии. Тем не менее, даже при деспотическом османском правлении армянская культура оставалась источником национальной идентичности и единства. Хотя она сохраняла восточные черты, диалог с Западом продолжался.

Современная диаспора во многом является продолжением киликийских традиций. Она вдохновлена тем же духом диалога и открытости <…> Без киликийского опыта армянская церковь растеряла бы большую часть своего экуменического духа.

Источник: Aram I. Issues and Perspectives. Antelias, 2013. Pp. 69-78

Фото обложки: theorthodoxchurch.info