Великий армянский композитор и великий испанский поэт — что было общего в их творческих поисках?

Трагичность судеб гениев, их культурное наследие очень сильно повлияли на мышление современников и продолжают поддерживать нашу веру в жизнь и творческую интуицию.

Лорка родился позже Комитаса (Согомона Согомоняна) на целых 30 лет, а умерли они почти в одночасье. Композитор — в психиатрической клинике в Вильжюиф во Франции, поэт — у расстрельной стены, в восьми километрах от Гранады близ селенья Виснар. Гибель Лорки стала прологом испанской трагедии, гибель варпета — чудовищным апофеозом двух геноцидов армян в Османской империи, свидетелем которых он стал.

Оба они мучительно любили свою родину, больше других чувствовали приближение вселенских катастроф, уничтожение элит своих народов.

В начале 1936 года жандармский полковник подал на Лорку в суд, предъявив «Цыганское романсеро» и обвинив автора в «оскорблении жандармерии посредством романса». Тогда эту комедию почти никто не принял всерьез. 16 июня 1936 года Лорка уехал в Гранаду — навстречу гибели. Друзья вспоминают, что последние дни в Мадриде он был печален и крайне подавлен. Он откладывал поездку, даже спрашивал совета, но в конце концов решился — его ждали ко дню их общих с отцом именин. Его провожал друг — Рафаэль Мартинес Надаль. Лорка оставил ему большой пакет с письмами, частными бумагами и черновиками пьесы: «Если со мной что-нибудь случится, сожги». И еще одна фраза врезалась в память Надаля: «Эту землю усеют трупы».

Отходя от трагических страниц этих историй, обратимся к великому наследию. Ведь и Комитас, и Лорка внесли значительный вклад в изучение оригинальной, без примесей, армянской и испанской культур.

В статье «О том, как восхищенная Европа слушала лекции Комитаса» Рипсиме Галстян пишет:

«Во время пребывания в Берлине Комитас выступает с публичными лекциями, посвященными армянской народной и церковной музыке. Признание европейским сообществом Комитаса как фольклориста-исследователя было настолько высоко, что Международное музыкальное общество избирает его своим членом и публикует материалы его лекций.

В 1906 году в Париже лекции и концерты Комитаса снова произвели большой резонанс и привлекли внимание известных музыкантов, представителей научного и художественного мира. В тот год состоялась знаменательная встреча двух великих композиторов — Комитаса и Клода Дебюсси».

Да, Комитас был велик тем, что очистил армянский мелос от влияний, он очень хорошо знал и арабскую, и турецкую, и курдскую музыку.

Лорка также посвящал себя на только разработке собственной поэтики, в которой соединял мотивы испанского фольклора с сюрреализмом, но и читал лекции. 19 февраля 1922 года в Гранаде на открытом заседании Художественного и литературного центра, посвященном организации фестиваля канте хондо поэт прочитал историческую речь. Ее фрагменты были напечатаны в газете «Нотисьеро гранадино» в тот же период. Полный текст лекции впервые опубликован в книге Эдуарде Молина Фахардо «Мануэль де Фалья и канто хондо» (Гранада, 1962). Приводим фрагмент в переводе А. Грибанова:

«Господа! Музыкальная душа нашего народа в серьезнейшей опасности! — воскликнул Федерико. — Художественное достояние целой нации — на пути к забвению! Каждый проходящий день срывает еще один лист с восхитительного лирического дерева Андалузии; старики уносят с собой в могилу бесценные сокровища прошлых поколений, лавина грубых, пошлых куплетов отравляет атмосферу подлинно народного искусства во всей Испании.

Наш замысел патриотичен и достоин уважения, это работа во имя спасения, работа, требующая сердечности и любви. Вы все, конечно, слышали о канте хондо, и у вас есть о нем более или менее точное представление. Но я почти уверен, что у всех, кто не знаком с исторической и художественной ценностью канте хондо, это название ассоциируется с чем-то безнравственным, с таверной, с попойками, с эстрадами кафе, со смешным кривлянием — короче говоря, с испанщиной; ради Андалузии, ради нашего тысячелетнего духа и нашего, такого особенного, сердца нужно добиться, чтобы положение изменилось.

Нельзя допустить, чтобы самые глубокие и волнующие песни нашей таинственной души обзывали кабацкими, грязными; нельзя допустить, чтобы нить, связывающая нас с загадочным Востоком, была натянута на гриф кабацкой гитары; нельзя допустить, чтобы алмазное сердца, наших песен пачкали дешевым вином руки подонков.

Настал час, когда инстинкт самосохранения должен объединить голоса музыкантов, поэтов и артистов Испании, чтобы определить и объяснить всем бесспорную красоту и внутреннее богатство канте хондо».

Итак, мы видим, что и Лорка, и Комитас стремились восстановить интерес своей нации к истокам народного искусства. Эти труды оба оценивали с точки зрения их художественной и патриотической ценности.

Предлагаем вам прочитать стихотворение испанского поэта, включенное в «Поэму о канте хондо», написанную в 1921 году.

Балладилья о трех реках

Гвадалквивир струится
в тени садов апельсинных.
Твои две реки, Гранада,
бегут от снегов в долины.

Ах, любовь,
ты исчезла навеки!

В кудрях у Гвадалквивира
пламенеют цветы граната.
Одна — кровью, другая — слезами
льются реки твои, Гранада.

Ах, любовь,
ты прошла, словно ветер!

Проложены по Севилье
для парусников дороги.
По рекам твоим, Гранада,
плавают только вздохи.

Ах, любовь,
ты исчезла навеки!

Гвадалквивир… Колокольня
и ветер в саду лимонном.
Дауро, Хениль, часовенки
мертвые над затоном.

Ах, любовь.
ты прошла, словно ветер!

Но разве уносят реки
огни болотные горя?

Ах, любовь,
ты исчезла навеки!

Они апельсины и мирты
несут в андалузское море.

Ах, любовь,
ты прошла, словно ветер!