В свое время меня так поразили рассказы ереванцев о похоронах Сергея Иосифовича Параджанова в июле 1990 года, что каждый раз, вспоминая, как люди прощались с режиссером в нестерпимую жару, и руки со стаканами воды были протянуты из окон первых этажей, я представляла себе Пантеон как некий Акрополь-Некрополь. То есть я в своем умозрении видела, что такое прощание - это всегда восхождение.

В марте с журналистом, киноведом, автором статей Армянского музея Москвы Павлом Джангировым мы вместе посетили могилы великих творцов. Шли минут двадцать от Дома Москвы, шумела улица Аршакуняц, слева показалось здание нового цирка, потом мы прошли Дом прессы и здание суда района Шенгавит в разрозненном оцеплении вялой милиции, еще пару минут - и вдруг оказались в зеленой тишине, среди цветущих деревьев и могил.

Шенгавит - это самое раннее поселение в Армении с историей около 6 000 лет. Именно здесь нашли свой последний покой поэты Сильва Капутикян и Аветик Исаакян, армянин Андрея Тарковского Сос Саркисян, часть праха Уильяма Сарояна, композитор Арам Хачатурян, варпет Комитас.

Это захоронение возникло в 1930-е годы, когда на месте старого кладбища «Мгер» разбили парк, ему было присвоено имя Комитаса. Нет смысла перечислять имена тех, кто обрел свою судьбу еще при жизни. Меня снова поразила аскетичность и простота этого сакрального места, свойственная армянскому искусству и менталитету. В руку варпета, отделившего армянский мелос от чужих влияний, кто-то вставил живые сиреневые цветы.

Армянское искусство начинает наполнять смыслами и знаками только того, кто существует на "длинной волне". Да, каждый ее лик, хачкар или священная буква Маштоца имеет ценность сама по себе. Армения и по каждому камню интересна. Но в полной мере она начинает отдавать вам только тогда, когда в душе и сознании начинает закольцовываться то, что вы начали познавать лет 5-7 назад, и углубили в себе сегодня. Так, еще до войны в Украине я была в Армянске, городе в Северном Крыму, где пришла на городское кладбище в поисках армянских могил. Но плиты были почти все затерты, я прошла чуть дальше, мимо пасущихся коров, простых деревенских домов к церквушке. Здесь и крестился когда-то Александр Спендиаров, рожденный в Каховке. От той исторической церкви осталась лишь одна стена. Только нынче я увидела у оперы его могилу.

Я уверена, что в Пантеон нужно приходить одному. Шаг за шагом освобождаясь от шума машин, людской суеты и, кажется, эти дороги могут освобождать нас - прежде всего от страха собственной смерти.

Фото автора