О кривой реальности в родном городе вновь размышляет журналист, режиссер, главный редактор журнала "Туристическая Армения" Рубен Пашинян. 

Только мне кажется, что Ереван день ото дня очень активно становится идеальным примером кошмарно исполненных, но, в общем-то, изначально не плохих идей? Причем по всем пунктам: от архитектуры до новых законов. 

Сам я некурящий, точнее, перманентно колеблющийся. Но мне тоже неприятно, когда вдобавок к Татулу и амбре давно немытого водительского тела, бонусом выдается стойкий запах плохих сигарет. Пока кто-нибудь не гаркнет на водилу. Или же, когда в любимом баре нету места, чтоб спокойно посидеть вне неприятных никотиновых дымов. Повторюсь, я сам периодически закуривающий человек, но и мне, когда не курю, неприятен этот назойливый дым. Представляю, как это противно практически некурящим. Но ведь у нас же — см. выше — все хорошие идеи по традиции обязаны исполняться хреново, потому как или копируем что-то кем-то как-то для них, в общем-то, неплохо апробированное, или выдаем собственный вариант — в основном неудачный, но заточенный на правильных механизмах заработка при его нарушении, с точной ориентировкой на давно проверенную, западную схему. Именно заработка, а не вливания в казну. Это у нас называется "работа с умом"! Посему при всем этом говорить о паритетном уважении как к курящим гражданам, так и к ведущим здоровый образ жизни, как минимум смешно, наивно. Это разные плоскости. Причем, наша меньше.
Наверное, оттого и кто-то периодически начинает закуривать, а то и запивать. И каков будет следующий закон — сухой, с тотальным вырубкой винограда? Нет, наверное, нацигерой Эрнекян грудью встанет за армянский виноград. 

А как бы хотелось, чтоб в какой-то прекрасный для всех день, кто-то стал использовать мозг при принятии разного рода важных решений — причем не свой, а того, у кого он действительно есть и удачно функционирует, хоть и, скажем, вместо того, чтобы руководить кафедрами, временно (надеюсь!) вынужден перебиваться продажей колбасы на "Сурмалу" или бомбить сутками в любимом, но, почему-то ставшем чужим, городе?