Армянский музей рассказывал о том, как попал на съемки фильма Андрея Тарковского "Солярис" (1972) Сос Саркисян. Актер писал потом об этом в книге воспоминаний "Разорванное время":

Фильм уже вышел на экраны, когда где-то в центральной печати на глаза мне попалась недовольная статейка за двумя подписями. Крайне не понравилось авторам мое в ленте присутствие: «В романе С. Лема персонаж по фамилии Гиб-Ариан отнюдь не армянин, непонятно, чего ради надо было превращать его в армянина и отправлять в космос...» Фраза задела меня за живое, я поделился обидой с Андреем.

«Великодержавная дурь, — сказал он, — плюнь и разотри. Мне нужен был армянин. Точка». 

Кстати, в романе Лема Кельвин видел негритянку в коридоре, она была двухметровой, в фильме же шла белая женщина в голубой тунике и действительно проходила в холодильную комнату, где лежал мертвый Гибарян под целлофаном. Эта девушка также появляется в предсмерном видео Гибаряна.

Итак, трагические кадры пленки доктора Гибаряна. Наш взгляд пытается остановиться на фотографии древнего армянского монастыря, на ней пепел и пистолет. Возможно, он здесь лишний: Кельвин узнаёт от Снаута, что Гибарян сделал себе укол смертельной дозы перностала, после чего спрятался в шкаф. Когда они с Сарториусом нашли Гибаряна, сердце его ещё билось, но дыхания уже не было. Это была агония. Философ Галина Зеленская подробно разбирает киноповествование, сравнивая его поэтапно с литературным первоисточником. 

Станислав Лем так описывает эту сцену:

— Так что же все-таки с Гибаряном? Его нет на Станции? Он куда-нибудь улетел?
— Нет, — ответил Снаут, глядя в угол, заставленный катушками кабеля. — Он никуда не полетел. И не полетит. Потому что он…
— Что? — спросил я. У меня снова как будто заложило уши, и я стал хуже слышать. Он холодно смотрел мне а глаза. По коже у меня побежали мурашки. Может быть, Снаут и был пьян, но он знал, что говорит.
— Но ведь не произошло же?
— Произошло.
— Несчастный случай?
Он кивнул. Он не только поддакивал, но одновременно изучал мою реакцию.
— Когда?
— Сегодня утром.

Удивительное дело, я не почувствовал потрясения. Весь этот обмен односложными вопросами и ответами успокоил меня, пожалуй, своей деловитостью. Мне казалось, что я уже понимаю поведение Снаута.
— Как это случилось?
— Устраивайся, разбери вещи и возвращайся сюда… Ну, скажем, через час».

Так, по мнению Галины Зеленской, Кельвин приходит к заключению, что это — не депрессия, не расстройство, а острый психоз. Паранойя. "Ничего подобного не случилось бы, если бы рядом с самоубийцей оказались друзья, которым можно доверить "неосознанное". 
 

Итак, что же за альбом лежит на столе Гибаряна?  На этот вопрос отвечает журналист, киновед, автор публикаций Армянского музея Москвы Павел Джангиров. Этот альбом издал в Милане архитектор Адриано Алпаго Новелло в конце 60-х годов. Адриано очень хорошо знают в Армении. Еще бы, ведь он, архитектор по профессии, в 1968 году он основал «Центр исследований армянской средневековой архитектуры» в Миланском политехническом институте.

Был организатором выставки по средневековой армянской архитектуре, которая посетила несколько итальянских городов и более восемнадцати стран от Южной Америки до Ирана и Армении.

Павел Джангиров рассказывает: " Адриано Алпаго-Новелло неоднократно бывал в Армении и соседних странах-Турции, Армении. Издавал альбомы по армянской архитектуре. Я был одним из тех, кто был прикреплен к его группе для помощи в поездках и в обмерах. Долгое время переписывались". 

На фотографии - Тадей ванк, (Монастырь Святого Фаддея): армянский монастырь находящийся в провинции Иранa Западный Азербайджан, в районе Чалдоран (Шахрестан) вблизи г. Маку.