«Меня, кажется, убили» - с такими словами падал смертельно раненый обозреватель радиостанции «Маяк» Леонид Лазаревич, убитый армянским снайпером на войне в Нагорном Карабахе в 1991 году. 

Память о Леониде Павловиче сегодня хранит его альма матер – факультет журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова. Имя Лазаревича сегодня в одном ряду с Алексеем Аджубеем, Отто Лацисом, Людмилой Петрушевской, Анной Политковской и другими. 

Армяне хорошо знают, что на азербайджанской стороне, освящая события в войну в Нагорном Карабахе, находились уважаемые люди, профессионалы. 
Возможно, военный журналист – не самая «удобная» профессия для повышенной героизации. Сами журналисты, приезжая на фронт, часто со скромной улыбкой сообщают о своей работе такие факты, что просто непостижимо слушать эти рассказы с оговоркой «я просто выполнял свою работу». Как воин, как хирург. 
И все же армяне бережно хранят память тех журналистов, публицистов, общественных деятелей, кто в те драматические годы не просто принципиально, но еще и последовательно защищал право армян Нагорного Карабаха на свободный выбор. Среди них был автор книги «Мятежный Карабах» Виктор Кривопусков, Андрей Нуйкин, Ким Бакши, Цветана Паскалева, Инесса Буркова. 
Примечательно, что интересы Армении для этих людей были не сиюминутным, стихийным выбором совести, а работой, которая стала во многом определять судьбу. 
Русская писательница, правозащитник Инесса Павловна Буркова по сей день дает свидетельства, помогающие русским людям разобраться в том, что происходило в те годы. 

Виктор Владимирович Кривопусков сегодня возглавляет Российское общество дружбы и сотрудничества с Арменией.

 Цель этого очерка не описывать эволюцию проармянских журналистов, а сказать о том, что героизм, связанный с романтизмом, экзальтацией, как правило гаснет, если он не находит себе подкрепления гражданской позицией. 
Обычно, когда мы говорим о романтических героях, сражавшихся за свободу, на ум приходит образ лорда Байрона. В викторианской Англии имя этого поэта часто предавалось забвению, но помнит его Греция и Армения. Не за пафос и не за мученическую смерть от лихорадки в Миссолонги, а именно за последовательный жизненный путь, в котором принципиально отражалась его антитурецкая позиция, в том числе и в поэзии. 
Конечно, самое тяжелое для наследников, потомков, это пересмотр истории, героических страниц, которые часто нивелируются, мало того – имеют в глазах современников другую оценку. 
Так получилось с советскими солдатами, погибшими в Афганистане, выполнявшими свой «интернациональный долг». Которых сегодня кто-то оценивает с точки зрения обслуживания интересов СССР, после развала сдавшего талибам президента Наджибуллу.
Сегодня ряд армянских блогеров, среди них Gevorg D. Arakelian, Карен Агабекян призывают российскую общественность дать правовую оценку увековечивания имени русского наемника Алексея Котова. 

То ли обаяние комдива Котова, сыгранного Никитой Михалковым в фильме «Утомленные солнцем», то ли полная отстраненность от истории и реалий Нагорного Карабаха (Арцаха) его учителей, сыграли с выпускником лицея номер 4 города Кисловодска Алексеем Алексеевичем Котовым странную роль. Все идет к тому, что «герой» этот умрет дважды. Первый раз, когда наемник, которого азербайджанцы накачали алкоголем, рванул в одиночку против армянских фидаинов 15 апреля 1992 года и был убит. В-второй раз, когда лжегероизация и мемориальная табличка сыграют с ним самую неблаговидную роль, точнее, уже с его памятью. 
Бывает так: лежит себе человек и лежит, но тут чей-то патриотический запал, то министра культуры РФ Владимира Мединского, то учителей Котова, а с ними и кисловодской общественности, вдруг вытаскивает труп, в данном случае полупреступника- полудурака, которого разменяла азербайджанская пропаганда, и давай качать его, ребята. 

Как вспоминает Карен Агабекян, Котова убили в Карачинаре, он сам видел его труп, потом его меняли на армянских погибших. 
В 1992 году уже не существовал СССР и не было у русских никакого интернационального долга. Так за что воевал Алексей Котов? За излет интересов той великой страны, которая ровно за год до его гибели в апреле 1991 года совершила зверства депортации в операции «Кольцо»?

Чуть-чуть не дотянул Котов, который мог бы поехать в 1999 в Сербию, когда НАТО бомбило Белград урановыми бомбами. Там были наши братья, но не в стороне Апшерона. Чему учили Алексея Алексеевичав лицее номер 4, не тому ли, чему и героя Азербайджана Сафарова, Валерия Пермякова, вырезавшего всю семью в Гюмри, заколовшего младенца Сережу Аветисяна штыком, опозорившего честь русского оружия и 102-й военной базы РФ?
С другой стороны, когда и по ту строну есть такие персоналии, как генерал Владимир Шаманов, воевавший против армян Арцаха, Виктор Поляничко, внедривший опыт афганской войны против мирного Геташена, генерал-полковник Борис Громов, Герой Советского Союза, почему бы не пополнить иконостас воинами и пониже рангом и статусом. 
Были среди русских солдат и другие имена – Дмитрий Мотрич и Илья Кулик, погибшие за свободу Арцаха. Когда погиб Дмитрий, воевать за мирный Степанакерт и святой Гандзасар, откуда писалось письмо Петру I, пошел его отец Алексей. Армяне помнят и этих русских воинов, но никогда не будут инициировать их героизацию в России, которая, вроде бы, всеми фибрами своей необъятной славянской души стремится к паритету. Ей хорошо иметь домик в деревне и пороховой заводик в Баку.