Армянский музей Москвы предлагает вам прочитать воспоминания Аветика Исаакяна, посвященные Мартиросу Сарьяну.

Долгие годы живя вдали от Армении, я очень тосковал по родным, милым сердцу пейзажам, горам и ущельям, рекам и полям, по бытовым сценкам народной жизни.

И велика была моя радость, когда в 1924 году в Венецию приехал Мартирос Сарьян — участник международной художественной выставки.

Имя Сарьяна я слышал и прежде, но до этого не видел ни одной его работы.

И в советском павильоне я смотрел на полотна Сарьяна нетерпеливо, жадно, переходил от картины к картине, весь поглощенный этим зрелищем, забыв обо всем на свете, счастливый.

Перед глазами была Армения — предмет моей тоски. Вот синее небо родины, сотканный из света ее воздух. Вот восседает величественный Масис, подобно льву, вместе со своим львенком, с белой гривой, упираясь головой в небо. Вот поля Армении… Колышутся золотистые пшеничные нивы. Сияя и журча, убегают вдаль реки. Тополя с острыми верхушками, как сторожа, стоят по сторонам дорог…

Вот гроздья винограда и другие плоды, розы, совсем живые чудесные цветы — будто чувствуешь их аромат. А там — на вершине утеса — грациозная лань сияет янтарными глазами. Вот словно таинственно появившийся из первобытных времен буйвол, чей древний голос так хотелось бы услышать.

И все это одушевлено, живет, дышит, благодаря волшебной кисти талантливого художника.

Искусство М. Сарьяна оптимистично, жизнерадостно, пронизано весенней свежестью. Оно будит любовь к жизни, и, щедро разливая радость, помогает жить.

Его искусство пропитано солнцем. Его кисть — сноп солнечных лучей. Более того, в его полотнах — само солнце со всеми своими переливами; солнце здесь — и цвет, и тон, и тепло, и свет — все то, из чего создается его живопись.

В павильоне я долго стоял у работ М. Сарьяна, мне хотелось услышать отзывы посетителей, узнать, какое впечатление произвели его картины на иностранцев. А сам при этом думал: «Сарьян — певец природы, ярких красок Армении. Что в нем поймут жители других стран?» Взволнованный, я без конца повторял про себя: «Да, певец Армении, певец Армении…»

Но вот в сопровождении двух дам на выставку пришел известный немецкий художник Зиммель, живущий в Венеции. Остановился перед полотнами Сарьяна:

— Вот это интересно! Любопытные работы! В них есть свежесть, новая для меня красота. У художника свой, особенный колорит… Знать бы, из какой он страны?

Подойдя поближе, я сказал не без внутренней гордости: «Из Армении».

— Это ваши работы? — заинтересовалась одна на дам.

— Нет, моего земляка — Мартироса Сарьяна…

Зиммель еще раз оглядел картины и, обратившись ко мне, сказал, улыбаясь:

— Я полюбил вашу Армению…

Произведения Мартироса Сарьяна — торжество нашей живописи, бесценные сокровища армянской культуры. Но главное, Сарьян — художник с резко выраженным национальным колоритом. Корни его живописи — в нашем древнем искусстве. Однако когда иностранец восхищается искусством чужого народа, понимает, ценит, любит его, тогда это искусство становится общечеловеческим, становится собственностью всех. И подлинный путь искусства таков всегда — через национальное к общечеловеческому.

Искусство Мартироса Сарьяна принадлежит всему миру, оно любимо всеми.

1955 год

Перевод С. Гайсарьян