То, что отец Тарковского был выдающимся поэтом, предопределило его язык, чистоту звука, всю поэтику и структуру многослойного пространства. Андрей Арсеньевич был лишен гламурного и инфантильного периода, которого не избежали даже Параджанов и Бергман. 
Проблема Сергея Иосифовича, который до 40 лет не мог подступиться к съемкам своего кино, в том, что он тащил это наследие зрелищеграда Тбилиси и отцовского дома. 
Отец Параджанова - инфернальный персонаж, точно из комедии дель арте. Вся эта страсть к роскоши и бутафории, мехам, камушкам, в которые он обряжал свою жену перед тем, как слиться с ней в экстазе (Параджанов как-то стал свидетелем такой сцены), то, что отец держал публичный дом, где жена работала кассиром - все это легло огромным баластом в творчество Сергея, который был вынужден изживать этот опыт и прочищать себе путь. 
Бергман, израненный с детства всеми семейными отношениями, телесными наказаниями, которые применял отец, предательством матери, тем, что так желанный "волшебный фонарь" достался не ему, а брату, и он был вынужден его обменять на оловянных солдатиков, также запустили в нем механизм реванша, мятежа, деструктивной психики. Бергман только силой воли и своего гения смог преодолеть то, что дал в наследство ему его отец.

В 1946 году в 28 лет Ингмар снимает очень слабый фильм "Дождь над нашей любовью". Любовная патока с воткнутыми в нее щепами -  фрагментами грехов. Все это напоминает карамель с привкусом крови. Особенно беспомощной выглядит сцена суда, социального контекста, где все "плохие" не дают начать новую жизнь влюбленным. Тема любви не самое сильное место у Бергмана, безлюбия - это он мог. Но тут он учится у самого себя, он понял, что снимать ленты с большим количеством персонажей он пока не в силах. 

Десяток картин, и в 1955 году он представляет "Улыбки летней ночи". Как привет "Сну в летнюю ночь " Шекспира. С тем же волшебным элементом. Поскольку Бергман не берет на себя роль разводящего в этой истории, он доверяет это вину, куда добавлены женское грудное молоко и семя жеребца. Можно было бы сказать, что Бергман все же остается величайшим мастером интимных, камерных историй (чего стоит только финал "Причастия", где пастор проводит службу в пустом зале), если бы не было "Земляничной поляны" и "Фанни и Александра". 

В любом случае, не смотря на то, что Тарковский так и не изжил из себя уход отца из семьи, он единственный из них, кто имел плотную, осязаемую основу для своего творчества. Его первый самостоятельный фильм "Иваново детство" (1962), который он снимает в 30 лет, в том возрасте, когда Параджанову еще предстоит дистиллироваться в течение 10 лет, уже является шедевром.