«Цой - жив». И эта фраза еще жива. Самое парадоксальное, что она наполняет смыслом жизнь артистов второй, третьей волны, которые в прошлом году отстояли Стену Цоя на Арбате, когда московское правительство собиралось ее сносить. 

В школьные годы, помню, фанатами «Кино» было полкласса. Мы еще успели увидеть его на сцене в Красноярске, за полгода до гибели. Цой тогда стоял, как и всегда, с лицом каменного идола, выдающейся челюстью, и, казалось, он был равнодушен к этим крикам панибратствующей толпы: «Витя, мы с тобой». Он уже тогда совершал свой переход, мы ничего не знали. Не чувствовали ничего в нем, он не подпускал. Улавливали только ритм мантры, сгустки смыслов, многие из которых доходили до нас все эти годы после его смерти. 

Действительно, все эти годы я думала о том, почему обожествляемый миллионами Цой не опошлился, не рухнул под той славой, что сотворил сам со своей командой, не дал слабину.

Объяснение пришло несколько лет назад, когда поэт Виктор Качалин рассказал мне, что последней женщиной, которую любил Виктор, была не Наталья Разлогова, а его будущая жена, киевская художница Елена Духневич, которая стали музой «Черного альбома». 

Цой не был богом. Он был сильным человеком, антураж жизни которого стали составлять слабости и мистификации.

Популяризатор советской музыки в США Джоанна Стингрей не только была хорошо знакома с Виктором Цоем и гитаристом, одним из основателей  «Кино» Юрием Каспаряном. Она смогла повезти группу в США и показать «Кино» в Америке. Кажется, что в Америку им ехать было не нужно. Она должна была остаться « где не буду никогда» - именно так пел Бутусов, с котором стал сотрудничать Каспарян. Фотографии в Малибу, где Каспарян с подзорной трубой, а Виктор указывает по-наполеновски на морской горизонт, на лавках в сквере, с фастфудом в руках…Тут довольна только Джоанна. Довезла. Расколола то, чем они жили. Каспарян выглядит уже не инфернальным интеллектуалом. Цой привычно отстранен и меланхолично недоумевает в кадре. Брак Каспаряна и Стингрей просуществовал всего 3 года. 

Погиб Виктор, в 1992 году ушла Духневич, в 2013 от онкологии скончался Георгий (Густав) Гурьянов –барабанщик и аранжировщик, художник-авангардист, ставший самым дорогим художником Питера в эти годы. 

Когда они были на сцене – Цой своей харизмой мистика и шамана перекрывал их всех. Так казалось. Мы были детьми и не знали, не понимали, что каждый в «Кино» был уникальным, выдающимся творцом, знатоком мирового искусства. Еще в 1982 году Густав с Цоем входили в группу «Новые художники», которые новым языком выражали искомый Малевичем «Ноль пространства», возрождали идеи русских авангардистов Зданевича и Ларионова.

Выдающимся гитаристом, сделавшим звук  трансцедентальным, был и Юрий Каспарян. Сегодня он ведет проект «Симфоническое кино». Сын энтомолога Дмитрия Каспаряна и биолога Ирины Гуслиц, закончивший музыкальную школу по классу виолончели, уже к 1980 годам был первоклассным музыкантом со зрелым мировоззрением. На фото с Виктором они часто "зеркалят" друг друга. Выглядят действительно единомышленниками, хотя и есть на лице каждого печать отстраненности, собственного другого пути. 

Безусловно, если бы Виктор не погиб, то «Кино» не удержалось бы дольше 2 лет. Уже «упал, убился из окна» Башлачев. Летов попал в «ящик», в передачу «Аншлаг», что для фанатов означало конец его социального протеста. Вчерашние панки шли заниматься фарцовкой.

Мы тогда еще не знали, что все «Кино» сидело на превентине, что с него соскочили все, но не Виктор. Эта правда, которая, впрочем, тоже предположительна, как и то, что Цоя убрали по причине зависти к коммерциализации «Кино», расставляет все на свои места.

Цой, желавший всем, кто ложится спать, спокойного сна, сам покой не получил. Он оказался в роли вечно переходного мастера, так получилось, что не в «блаженном успении» был задуман вечный покой Цоя.

Валерия Олюнина