Анастас Иванович Микоян родился 25 ноября 1895 года в деревне Санаин. В автобиографической книге «Так было» он пишет: «Первые мои воспоминания связаны с моей родной деревней Санаин, расположенной в одном из живописных уголков Армении».

Детство Анастаса Микояна прошло у стен древнего монастыря. «Недалеко от нашего дома находился древний Санаинский монастырь, основанный в X веке. Мы играли во дворе монастыря и иногда встречали жившего там монаха. Раз я увидел, что монах читал какую-то книгу. Я ею заинтересовался. Монаху это понравилось, и он начал учить меня грамоте. Через несколько месяцев я стал читать и писать по-армянски».

Так началось увлечение будущего выдающегося государственного деятеля чтением. Приезд в деревню епископа Тифлисской епархии изменил жизнь Микояна. У него появилась возможность учиться в Тифлисской армянской духовной семинарии, Нерсесяновском училище.

В Тифлисе Микоян и познакомился с Ашхен Туманян, которая впоследствии станет его супругой.

«Отец уговорил двоюродную сестру моей матери, тетю Вергинию Туманян, жившую в Тифлисе, взять меня к себе. Дети у тети Вергуш были хотя и моложе меня, но быстро со мной подружились. Я и представить, конечно, не мог, что старшая из них, Ашхен, много позже станет моей женой».

Ашхен Лазаревна Туманян, приходившаяся Анастасу Микояну троюродной сестрой, родилась в 1896 году в Тифлисе в семье мелкого чиновника. Окончила она Тифлисскую армянскую женскую среднюю школу. 

«Моя троюродная сестра Ашхен, дочь тетки Вергинии, неплохо училась в школе. Но как-то учитель ее незаслуженно обидел. Ашхен была очень самолюбивой: она обиделась и перестала заниматься. Посыпались новые замечания, и, чем чаще она их получала, тем хуже училась, хотя была довольно способной ученицей. Кончилось дело тем, что она осталась на второй год, а на следующий учебный год получила по четырем предметам переэкзаменовки. Тетя Вергиния попросила меня взять Ашхен с собой в деревню и подготовить ее за лето к переэкзаменовкам, иначе ее могли бы исключить из школы.

Занимался я с ней по два-три часа во второй половине дня: утром она выполняла полученные от меня задания. Я был с ней очень строг, никаких бесед на посторонние темы не вел. Ашхен со своей стороны была очень старательной, добросовестно выполняя все задания.

Должен сказать, что Ашхен очень нравилась моему отцу. Он охотно с ней разговаривал, был с ней приветлив и внимателен».

А вот Анастас Микоян пишет о своих чувствах: «Уже в 1913 г., за четыре года до Февральской революции, я понял, что мои чувства к ней больше, чем к сестре. Но по старинному армянскому обычаю троюродный брат не может жениться на троюродной сестре. Народный обычай требовал „семи колен“, а здесь не хватало одного колена. Конечно, я давно уже был атеистом, но народные обычаи имели свою силу. Я понимал, что родители и родственники будут против нашего брака и осудят меня за него.

Я все больше и больше любил Ашхен, и мне становилось труднее скрывать свои чувства. Мне захотелось объясниться ей в любви, но я как-то испугался и не сделал этого, хотя видел ее хорошее отношение ко мне. А вдруг она откажет мне? Мужская гордость не позволяла рисковать своей честью.

Четыре года я не осмеливался признаться ей в своем чувстве: вел себя строго и отчужденно. Однако в 1917 г. летом я не выдержал и объяснился Ашхен в любви. Она сказала, что и сама давно любит меня, только всегда поражалась моему черствому, сухому отношению к ней».

Ашхен Лазаревна, выйдя замуж за Анастаса Микояна в 1921 году, всю жизнь посвятила своей семье — мужу и пятерым сыновьям, созданию домашнего очага, тепла и уюта.

«Мы прожили с Ашхен более сорока лет, до конца ее жизни, оборвавшейся осенью 1962 г. Не помню случая, когда бы мы с ней крупно поссорились или повысили голос друг на друга. Все вопросы мы обсуждали и решали спокойно, относясь друг к другу с большим уважением и любовью».

Быть на похоронах своей любимой жены Анастас Микоян не смог. 1962 год — год, когда разгорелся Карибский кризис. Микоян участвовал в его урегулировании, лично вел переговоры с Фиделем Кастро и Джоном Кеннеди.

Весть о смерти жены застала его за океаном. Микояну разрешалось поступить в этой ситуации по своему усмотрению. Он остался продолжать переговоры. Кризис, который мог привести к глобальной ядерной войне, был мирно разрешен.

«Я тогда только что прилетел с Кубы, прямо из аэропорта поехал на кладбище к могиле Ашхен с цветами, взятыми с собой из-за океана. Я был подавлен и утомлен перелетом после 25 дней трудных переговоров в Нью-Йорке, Гаване и Вашингтоне».

Источник: Микоян А.И. Так было. Москва : Вагриус, 1999.