Наaпет Кучак (дата рождения неизвестна, умер предположительно в 1592 году) — армянский средневековый поэт, один из первых ашугов. Кучак наиболее известен своими айренами, песнями в форме четверостиший и куплетов с едиными и последовательными ритмом и тематикой.

Биографическая информация о поэте малодостоверна. Лишь язык и географические реалии его произведений подсказывают вероятность его западно-армянского происхождения. Предположительно Кучак родился в селе Хараконис, недалеко от города Ван. Позднее он женился на женщине по имени Тангиатун. Ашуг приобрел большую популярность среди народа уже при жизни. Он писал свои стихи как на армянском, так и на турецком языках. Кучак был похоронен на кладбище Хараконисской церкви Св. Теодора, а его могила стала местом паломничества для будущих поколений.

Примечателен тот факт, что в айренах Кучака каждая строка имеет пятнадцать слогов, которая делится цезурой на семь и восемь слогов. Он усовершенствовал эту древнюю форму армянского стиха до самой вершины. Большая часть его айренов связана с темой любви — земной и свободной от всяких догм. Но поэт также видел страдания народа и социальное неравенство в обществе, скорбел об армянских скитальцах и пандухтах, которым посвятил «айрены скитаний», философски рассматривал события и судьбы людей («айрены раздумий»).

Поэзия Кучака по своей сути гуманистическая, и его стихи были вызовом средневековому догматизму. Позже поэты восхваляли айрены Кучака как произведения истинной лирики и великого индивидуального творчества.

Ниже представляем вашему вниманию некоторые айрены Наапета Кучака, переведенные на русский язык:

Душа моя ушла из тела,

и горько плакал я:

— Душа, куда ты улетела,

в тебе вся жизнь моя?

— Я думала, что ты умнее,

безумна речь твоя:

Когда разрушен дом,

хозяин уходит из жилья.

 

***

Ослепительный блеск

И огонь твоих глаз

Может реку поджечь

И разрушить Шираз.

Если в город Дамаск

Голос твой долетит, —

Кто услышит его,

По тебе загрустит.

 

*** 

От долгих раздумий растут

и печаль, и забота,

И сахар не сладок,

и жжётся вода отчего-то,

И таешь свечою, страшась

до холодного пота,

Жизнь так непосильно трудна,

что и жить неохота.

 

***

О, царица, пусть будет воспета

Мать, что в муках тебя родила.

Ни луна, ни другая планета

Не светлей твоего чела.

Ты — денница, ты — утра примета,

Блещешь где-то во тьме облаков,

Темноту отлучаешь от света

Возле греческих берегов.

Лусине Мелконян