Художник Севада Григорян: Армения - цветущий сад
Армянский музей Москвы и культуры наций продолжает тему «Армяне в Китае» и предлагает вам эссе об удивительном художнике Севаде Григоряне.
Армянский художник родился в 1959 в селе Карашен близ Гориса. Окончил Ереванский государственный педагогический университет, специальности изящных искусств. Член Союза художников Армении и "ЮНЕСКО" Международной Федерации художников во Франции. Картины Севады включены в некоторые общественные коллекции, прежде всего российского посольства в Армении, Песчаного Образовательного Района в Солт-Лейк-Сити, Муниципалитета Карловых Вар в Чешской Республике, Армянской апостольской церкви в Пятигорске, Муниципалитета Джермук-Сити и Столовой Организации Объединенных Наций Армении.
В 2014 художника пригласили в Нанкин – бывшую столицу Китая. Здесь он написал более чем дюжину картин и участвовал в многократных выставках в различных городах: Нинбо, Чанша, Чжэцзян и Шанхай. В настоящее время продолжает жить и создавать его произведения искусства в Нанкине, где, наверное, Арарат заменяет «чистая и прохладная гора» Цинляншань… И есть память о своем, китайском Геноциде – Нанкинской резне 1937 года.
Любят Севаду Григоряна в Японии и США, в России и Чехии…
Кто-то считает, что мастер смотрит на мир глазами ребенка, это не совсем так. Наив, примитив – это не детское восприятие, а миросозерцание мудреца, создающего свое «кольцо жизни». Впрочем, Севада не входит в число наивистов, хотя черты этого направления есть. Слишком искусна, ювелирна, самобытна его техника. Но диалог с мастерами-наивистами есть. Ну, например, с Анри Руссо Таможенником, жившим во Франции сто лет назад. Работа Григоряна «Далекая» - это привет «Спящей цыганке» Анри, где пустынный лев подходит к уснувшей женщине, обнюхивает ее…Волшебным образом действо замирает, становится похожим на прекрасную летаргию: умиротворение и напряжение одновременно. Бросится ли? Ляжет рядом? Отойдет? Эта картина Таможенника была признана только после его смерти. «Далекая» Севады, напротив, бодрствует. Она возлегает на цветущей земле как на ложе, по обе стороны – две черные пумы. Их оскал обращен к зрителю, так они защищают эту юную женщину – свою царицу. В этой работе хорошо видна связь между первой реальностью и магической. Потому что картина словно «выплескивается» притаившимся бешенством диких кошек. Они угрожают только нам, кто находится вне пространства картины.
Севаде Григоряну, безусловно, близки поэтики и Марка Шагала, (особенно это видно в работе «Сказочный полет над землей»), и китайских и японских миниатюристов, у которых сад был воплощением философемы Небесных Весов, приводящих к равновесию природного, естественного, и искусственного, созданного человеком. Севада Григорян, плоть от плоти вызревшей в армянском искусстве, преодолевает свою принадлежность к нему. Точнее, его мироздание наполнено армянскими чертами: лицами, душой, семейным духом, национальными костюмами, вещами предметного мира, животными. Конечно, есть работы, которые можно включить в армянскую парадигму, и всё же Армения – это космический дух, который Севада как провайдер запускает в жизнь других стран и культур.
Валерия Олюнина