Армянский музей Москвы вчера снова возрождает публикации материалов об Армянском Ваганьковском кладбище. Мы предлагаем вашему вниманию фоторепортаж в надежде, что в вашей памяти есть хорошие воспоминания об ушедших людях, встречах с ними, фотографиях и письмах из личного архива. 

Сегодня мы предлагаем вам небольшое эссе Елены Вартанян о том, как выглядела общинная жизнь армян Москвы в этом историческом месте в 90-е годы. 

"Спасибо… Всколыхнула воспоминания…

В середине 90-х годов, эта церковь на Ваганьковском кладбище, была своеобразным островком всего армянства Москвы и даже Подмосковья. Тогда было всего пару армянских ресторанчиков, где иногда пел Бока, но основной массе, вновь прибывших из Армении, таши-туши были недоступны. Тогда только- только начиналось армянское возрождение в Москве, и было всего 3 армянина- миллионера, о которых тогда слагали легенды. Остальные же, ( в том числе и нынешние мега- предприниматели), в основном ютились в квартирах в наем, в самых дальних районах Москвы, вроде Чертанова, Химок, Пролетарской.

Каждое воскресенье, люди, соскучившиеся по родной речи, по своим яновским носам и взглядам , которые есть только у армян, и даже просто по новостям из Армении, приходили сюда, не смотря на холод , грязь и снег. Молодые девочки, и парни, разрядившись, насколько это позволяли средства, приезжали сюда, поставить свечку, но и познакомиться.

Шустрые бабушки, стали продавать тут шароц (чучхелу), гату и пирожки с картошкой. Неизвестные авторы, выставляли свои книжки, в отксерокопированных экземплярах, и активно искали спонсоров.

Туда же на кладбище, приезжали парни в черном, с огромными золотыми цепями, с поясами "Versache" и хоронили, после разборок, братву армянской мафии. Вбегаешь за ограду, а тут одновременно на аллее идут похороны с братвой, тут же свадьба выходит из церкви, тут же парень с покрашенной рыжей шевелюрой, где его периодически избивают те же братки, за принадлежность к меньшинству, декламирует стихи Паруйра Севака, и тут же веселая молодежь, щебеча о чем то своем, на армянском языке, выпархивает из старинной, красного туфа церквушки навстречу той самой жизни…Этой жизни, в которой мы все сейчас…