В Армянском музее Москвы прошла лекция «Феномен и миссия Александра Таманяна». Лектором выступил архитектор, исследователь Арсен Мкртчян.  

Арсен - выпускник Ереванского архитектурно-строительного института.  В 2000 году он защитил диссертацию по наследию выдающегося архитектора Александра Оганесовича (Ивановича) Таманяна, автора генерального плана Еревана.

Гостями вечера стали известный армянский архитектор, член-корреспондент Международной академии архитектуры Карен Бальян, архитектор, урбанист, фотохудожник, автор книги «Иереван. Этюды о духе места» Андрей Иванов.

Личность Александра Таманяна (1878 - 1936) обычно рассматривают в парадигме синтеза неоклассицизма, который формировался в русский период его жизни, и армянского древнего зодчества. В этом контексте его имя в одном ряду с представителями объединения «Мира искусства» Александра Бенуа, Евгения Лансере.

Арсен Мкртчян склонен рассматривать архитектурную миссию Таманяна как творца нового Ренессанса, который смог претворить в камне идеи итальянских мыслителей. Среди них – автор философского произведения, утопии «Город Солнца» Томмазо Кампенелла, живший в 16 веке.

Гений Таманяна – это алеф армянской градостроительной политики. В этой точке сходятся теория и практика тех архитекторов, кто очень четко соотносит свою деятельность с наследием Таманяна, перестроившего один из самых древних городов мира «во времени». Иные в этой точке находят и свое отрицание таманяновских принципов и как следствие этого «прочтения»  - варварское уничтожение идей и шедевров Таманяна.

По мнению Арсена Мкртчяна, сама идея обновления, утопического города-солнца ( разработка ее совпала с трагическими событиями, красным террором) была призвана реализовать в розовом туфе новое жизнеустройство.  

Арсен не называл конкретно этих имен, но архитектурные экзерсисы и гениальные прозрения того времени выражались и в «проунах» Эль Лисицкого, и в дворцах коммунизма Якова Чернихова. Таманян так же, как и они, искал новый архитектурный язык.

Маленький, провинциальный город с многовековыми историко-культурными пластами он превратил не только в столицу Армении, но и в центр всего армянства мира, рассеянного во время Геноцида 1915 года.

Таманяну важно было закрепить эйдос Еревана, который обретает не только советское настоящее, но и чья судьба в большей мере связана с преодолением этого периода и уходит в историческую перспективу. Возможно, именно поэтому Таманян оставил свое знание о Городе открытым, чтобы жила сама идея города, сотворенного для удобной, счастливой жизни людей, которые во многом искали в Ереване чувство дружелюбия и защищенности. Его Ереван смотрел на Арарат.

Время крутанулось вспять как во время сеанса столоверчения, идея «депи Арарат» попала под идеалогический пресс. К тому времени были расстреляны те единомышленники Александра Оганесовича, кто открыто защищал его план реконструкции. Так Ереван развернулся в сторону памятника Сталину, на месте которого стоит Мать-Армения, созданная Ара Арутюняном. Величественный монумент, символизирующий Победу и дух армянского народа, в 1967 году встал на сталинский пьедестал 1951 го. На сами идеи Таманяна уже перестали существовать как константа, с тех пор начались разночтения, достигшие своего критического предела в наши дни. 

Исследователь называет искривление идей Таманяна словом, достаточно емким и многозначным: «плоским симулякром поверх текста».

Арсен Мкртчян вспоминал в том числе и стихотворение Егише Чаренца, написанного в дни, когда Армения хоронила Таманяна, где у поэта появляется образ города-алтаря. Текущее положение градостроительной политики армянской столицы прежде всего носит характеристики коммерциализации любого построенного дома. В то же время дома на Северном проспекте уже вызывают образы иной антиутопии, далеких от визионерских прозрений Кампанеллы. Темнота, черная стерильность и отсутствие света в окнах – таковы результаты тех, кто сражался своим треугольником и циркулем с гением, чьи идеи можно было брать не только для новаторства, но и для духовного подвига. Архитектор – белая кость искусства, но путь и судьба Таманяна показали, что не только национальное, но и наднациональное, вселенское, универсальное может жить в Ереване вторыми, третьими смыслообразующими метафорами.

Среди имен, чей авторитет подчеркнул Арсен Мкртчян в сопоставлении с Таманяном, -  Рафо Исраэлян, Джим Торосян. Их мировоззрение, архитектурные идеалы и поэтика не были прямым продолжением дела Таманяна, не оставившего учеников. Но в то же время, эти имена свидетельствуют том, что можно быть иным, противоречить, но развивать, быть в диалоге. Скорее, к этому относятся принципы диалектики, которые прервались и мало того, забивают гвозди в живое тело города.

Арсен Мкртчян считает, что один из факторов, которые приводят к таким последствиям, большое количество талантливых единиц, которые не сложились в школу. Если бы таманяновская школа была сформирована, то после его смерти, а также ухода из жизни основателей  нового Еревана, этот «фасад» бы никогда не обрушился.  

Впрочем, Таманян оставил много загадок и путеводных нитей. Не смотря на то, что речь идет о каменной – в общем-то твердой субстанции.

В марте этого года священниками-аквалангистами в Ярославской области обнаружена «русская Атлантида». 7 городов, затопленных накануне  Великой Отечественной войны при строительстве Рыбинского водохранилища, со временем будут отдавать в том числе и таманяновскую метафизику. Уже под водой обнаружены постройки Таманяна для гр. Мусиных-Пушкиных: на глубине сто метров в местечке Иловна сохранилась даже каменная набережная реки Мологи с лестницами, украшенная  скульптурными львами. Будут исследована и Иловенская церковь (вероятно, Преображенская, построенная в 1765), она была  отреставрирована именно Таманяном. Александр Иванович также выполнил для этой усадьбы проекты устройства парка и перестройки главного дома.

Возможно, именно такие прямые артефакты, им будет чужда многозначность и желание очистить святое место под торговую точку, смогут со временем вывернуть симулякры как изнанку, и станут доминантой истины исчезающего наследия, но за которое продолжают мужественно сражаться.