Мы сидели в одной из комнат 5-ой архитектурной мастерской института “Ереванпроект” и обсуждали перипетии вчерашнего футбольного матча. Внезапно в дверь ворвалась взволнованная пожилая женщина.

- Липарит! Срочно нужна машина!

Пока архитектор Липарит Садоян обзванивал знакомых, женщина (как выяснилось, известный ученый-урартовед Маргарит Исраелян) рассказала следующее. Ее студенты, блуждая по туристским тропам, в далеком селе Вардадзор увидели во дворе дома, принадлежавшего Камсару Геворкяну (имя героя и название села изменено) плоский камень с клинописной надписью. Фотоаппарата у них с собой не было, зарисовать не догадались. Вернувшись в Ереван, сообщили преподавателю точные координаты находки.

Через час мы мчимся в дребезжащей “Волге” по шоссе, потом петляем по пыльным проселочным дорогам, заезжаем в пару не тех сел. Рисуем в воображении перспективы, возможно, новой страницы в урартоведении, даже если это окажется бытовая запись о покупке барана.

 Наконец находим, правда, с трудом, нужное нам глухое горное село. Встречные селяне охотно указывают нам дорогу к  дому номер 23.

А вот и сам хозяин встречает нас у ворот – дотошные ребятишки успели уже доложить Камсару о городских гостях. Выходим из машины.

- Где он?! – бросается к Камсару Маргарит.

- Кто? – невозмутимо спрашивает степенный крестьянин. – Ищете кого?

- Вы Камсар Геворкян? – нетерпеливо перебивает его Маргарит.

- Ну, я.

- Где камень?

- Вон они, камни, – обводит широким жестом свой двор Камсар. – Какой вам нужен? Может этот?

-Да нет же, тот, с надписью, - нетерпеливо перебивает его Маргарит.

- Вы, наверное, что-то напутали. Да и не по-человечески беседуем – на пороге. Проходите в дом. Жена, собери на стол.

Через минут пять на столе под навесом появляется нехитрая деревенская еда – лаваш, сыр, зелень, мацун. Молчим. Собравшиеся на улице зеваки глазеют через низкий забор на редких гостей.

- А я вас узнал, --обращается Камсар к Маргарит. Вы по телевизору выступали недавно. О старинных памятниках говорили, какое, дескать, это БОГАТСТВО.

Слово “богатство” он произнес  столь недвусмысленно, что мы не выдержали.

- Если вы думаете, что заработаете на этом, ошибаетесь. Это – народное богатство. Оно не продается и не покупается. И мы не хотим забирать камень. Хотим его просто сфотографировать и обмерить.

- А я что говорю? Народное, -  спокойно попивая мацун, продолжает Камсар. – А почему вы ко мне приехали?

Рассказываем про студентов.

- Разыграли вас, уважаемые, - улыбается Камсар. – Пошутили.

- Да откуда в Ереване знают, что в селе Вардадзор, в доме 23 живет Камсар Геворкян?! – кипятится Маргарит. – И что у него во дворе урартский камень!

- Мало ли кто мог пошутить? – гнет свою линию Камсар. – Может родственники? Есть у меня в Ереване. Вы поезжайте и привезите тех, кто говорит, что были у меня.

Этого еще не хватало! Это какие концы – туда и обратно!

Битый час уговаривали Камсара, напирали на патриотические чувства, льстили, что напишем о нем в газетах. Тщетно!

- А вы пойдите на наше кладбище, может там что найдете, – завершил беседу Камсар.

Местный житель подрядился проводить нас. Походили, ничего интересного не нашли. Только один старый камень с арабской вязью привлек внимание. Попробовали очистить надпись.

- Э-э, не трогайте, это могила отца нашего Седрака,— запротестовал сопровождающий.

-Так ведь камень древний?

- Он его с гор откуда-то принес и поставил на могилу отца.

Зашли в небольшую старую церковь, которая оказалась сеновалом. Ни с чем вернулись в Ереван.

Назавтра возмущенная Маргарит устроила своим студентам взбучку. Те клялись и божились, что видели камень и обещали при случае посчитаться с хитрым деревенщиной. Потом началась сессия, потом летние каникулы, потом новый учебный год, история с камнем забылась.

Но у нее было и неожиданное продолжение. Спустя год мне довелось вновь побывать в тех местах.

Ехали в рейсовом автобусе с московскими архитекторами. Я рассказывал гостям об окрестных  достопримечательностях и ловил одобрительные взгляды сельчан.

-А ты хорошо знаешь эти места,- обратился ко мне пожилой, совершенно седой крестьянин. – Из местных будешь?

- Да нет, я из Еревана. Просто много ездил по Армении.

- А в нашем селе бывал, в Вардасаре? – спросил он, указав в сторону гор.

-Это где вы церковь в сеновал превратили?

- Нет, это вардадзорцы. Мы за своей хорошо смотрим. Ты приезжай, увидишь. Ты что, и в Вардадзоре бывал? И чего тебя в такую даль потянуло?

- Да так, дело было одно.

И уже про себя добавил: камень один искал…

- Уж не камсаров ли камень? – хитро щурясь, спросил старик.

Я чуть не подпрыгнул на месте. Мы посмотрели друг другу в глаза, поняли все без слов и расхохотались на весь автобус. Громко, от души.

- Так все-таки есть этот камень?!

- Камсар - мужик прижимистый, - вздохнул старик. – Надежно спрятал камень. Надеется разбогатеть когда-нибудь. Думает, сто лет будет жить.

Я рассказал о нашем  прошлогоднем визите в Вардадзор. Старик и пассажиры автобуса заливисто смеялись к удивлению московских гостей, которые не понимали, что такого смешного рассказывает их гид на армянском языке. Мимо нас за окном проплывали угловатые скалы, и мне казалось, что в их изломах прячется ехидная крестьянская ухмылка Камсара из далекого армянского села.