Сегодня - 120 летие самобытного армянского художника Джотто, заслуженного художника Армянской ССР, всю жизнь мечтавшего писать на больших плоскостях, но вынужденного создавать свои произведения на небольших холстах. В холодный день этого января года зашла в эти залы, ледяные не только по причине средневекового отопления, но и от ощущения, что картины эти редко кто видит.

В 2010 музей Джотто был в аховом состоянии. Он нуждался в капитальном ремонте, полы проваливались, по коридорам бегали крысы. Журналисты написали письмо о ситуации мэру Еревана Тарону Маргаряну. Удивительно, но деньги на ремонт выделили быстро, и художественное наследие Джотто на тот момент было спасено. Впрочем, это был промежуточный успех.
Разумеется, что работать в музеях и художественных галереях могут только фанатики, люди преданные делу безотносительно. Именно поэтому меня встретили сотрудники музея, словно проступившие из суровых зим 90-х, когда температура в некоторых квартирах и помещениях не превышала 6 градусов. Одетые в пальто, отогревающие чаем руки. 
В те дни многие армянские блогеры о погоде в Ереване сообщают картинкой, изображающую Мону Лизу, по брови укутанную одеялом. Пора от Джоконды перейти к родным реалиям и вспомнить, что самое страшное для картин – резкие перепады температуры. Оптимальная для живописи температура хранения - +19 - 21°С, а идеальная влажность - 50 - 55%.

Конечно, скептики могут развести руками и для примера привести состояние художественной галереи Ивана Айвазовского в Феодосии, не так давно затопленной по причине прогнивших коммуникаций. Можно, конечно, установить в каждом зале отопительные приборы, но проблему нужно решать системно. Так, чтобы здесь было нестыдно провести юбилейные торжества.

Экскурсовод, искусствовед Светлана Гулян предупредила: если вы услышите, что кто-то продает картины Джотто, не верьте, потому что его наследие хранится только здесь. Тем лучше и тем хуже для него. Несколько лет попустительства и состояние картин будет ухудшаться. Да, масляная живопись – одна из наиболее долговечных техник. К тому же некоторые работы Джотто покрыты лаком, что позволяет увеличить срок их дореставрационной жизни. И все же мы говорим о величайшем искусстве Армении. И Грузии, потому что Джотто родился в Тифлисе, учился в Тифлисской школе живописи и ваяния в классе Егише Татевосяна. В Ереван он переезжает только в 1962 году после кратковременного московского периода. Армянское и грузинское начало сплелись в его судьбе не только благодаря тому, что он часто представлял грузинское искусство на всесоюзных выставках. Его супругой и музой художника была грузинская художница Диана Уклеба. Говорят, эта любовь поддерживала обоих в трудные времена. Они всегда и везде появлялись вместе: художник Геворг Степанович Григорян и его супруга Диана. Муза была почти на голову выше мужа. По улице они шли, крепко прижавшись друг к другу. Они практически никогда не расставались. В музее есть и ее зал, он самый холодный: фрукты в натюрморте смотрятся как очаг в каморке в известной сказке.
Геворг Григорян - художник, стоящий от прославленных армянских живописцев несколько поодаль. Наверное, это объясняется его трагическим миросозерцанием и очень мрачной палитрой. Черный цвет часто использовали и Рембрандт, и Ренуар, но у Джотто он сакрализован. Ряд портретов нужно рассматривать с почтительного расстояния и подолгу. Потому что созданы они так, что рождается ощущение, что они тускло освещены светом храмовой свечи. Многие светские лица становятся у мастера ликами.
Жизнь Джотто была полна драматических событий, он лишился отца в 7 лет и понес на своих детских плечах заботы о многочисленной семье, он работал на складе мазута, парикмахерской, в книжных и овощных лавках. Но одним из самых трагичных стало добровольное сжигание огромного количества полотен. Сестра художника как-то предупредила брата: «У тебя слишком много картин о резне, смотри, я пойду к Берия и сообщу ему, что ты сеешь вражду между народами».
Выбора не было. «Мы разожгли жестяную печку - не раз вспоминала потом Диана, - и начали бросать в огонь полотна. Они были написаны маслом и хорошо горели. Печка раскалилась докрасна, начала гудеть. На Джотто страшно было смотреть. Когда сожгли все картины, он долго не мог выговорить ни слова». Уничтожено было около 300-400 полотен. Из тех картин уцелела одна - «Портрет Манушак».
Жизнь после жизни…Увы, сейчас не те времена, когда книги, полотна и манускрипты армяне спасали, пряча на своей груди. Тема превентивного спасения творчества Джотто должна быть обсуждена в самом ближайшем будущем. Пока не поздно.