Художник всегда живет в двух измерениях: физическом и метафизическом. И если его существование в реальности единично, ограничено и конечно, то шедевры уже почти не принадлежат создавшим их рукам, а отправляются в свободное путешествие. И творения Георгия Франгуляна уходят от него в поисках своей точки опоры, оставаясь в мастерской в Земледельческом переулке воспроизведенными копиями. Булат Шалвович Окуджава теперь прогуливается по краю рабочего стола так же свободно и органично, как и на Старом Арбате. Только взгляд его в мастерской устремляется к бронзовому распятию на стене или к Петру I, чей царственный образ теперь завораживает и жителей Антверпена.

Первую работу Франгулян вылепил еще школьником, после участия в спектакле по драме Софокла «Филоклет». Античность и эпоха Возрождения вошли в его кровь еще и во время долгих прогулок по залам Музея изящных искусств на Волхонке. Кто бы мог предсказать тогда, что в 2006 году здесь пройдет его оригинальный авторский проект (более 200 работ: бронза, мрамор, графика, живопись) и экспериментаторский дух Франгуляна высоко оценит директор музея Ирина Александровна Антонова. Были там царица Елизавета Петровна, скачущая на лошади, тремя годами ранее установленная в Балтийске, фрагмент композиции, посвященной Иосифу Бродскому, а скульптурная реинкарнация Пушкина осталась в музее навсегда.

«Античный ген», угаданный во Франгуляне искусствоведом Вадимом Полевым, быть может, является для его творчества мощным маховиком, который невозможно остановить. Франгулян – полигеничен и многонационален. Где мастер проснется поутру – в афинском Парфеноне времен Фидия или в гостях у Альберто Джакометти на парижской улице Мэдро, он и сам не знает. А великолепные супрематические торсы, любовные мини-симфонии, сыгранные с помощью карандаша, сангины с добавлением белил навсегда отобьют желание классифицировать и искать его «школу».

Кто-то приписывает его к ряду итальянских ваятелей XX века, там есть и Манцу, и Марини. Сам скульптор на это отвечает, что, конечно, любит Италию, не зря же в Венеции у острова Сан Микеле плывет в скульптурной ладье Данте со своим великим проводником в царство мертвых, а его «Распятие» (установлено в соборе Святого Франциска в Равенне) освящено Ватиканом. К тому же Италия в чем-то похожа на Кавказ, где есть теплое море и много солнца. Никакие «контексты» мастеру не нужны, ведь не существует одинаково вылепленных рук, ног, пальцев.

Национальное, по большому счету, можно сохранить в декоративно-прикладном творчестве. Остальные мастера имеют возможность преодолеть законы притяжения к той земле, которая их родила или дала кров. Вся история мирового искусства – для скульптора исхоженная вторая родина, а первой был тбилисский старинный Сололаки, и по сегодняшний день собирающий музыкантов, художников, поэтов… То, что Франгулян родился в Тбилиси, он считает большим счастьем, ведь только такие перекрестки, где вместе живут грузины, евреи, русские, армяне, могут заряжать человека на всю жизнь, где бы он ни оказался впоследствии. Здесь работает географический детерминизм: Тбилиси находится в котловине и протянулся вдоль Куры, став изобильным местом, щедрым на тепло и краски. С горечью Георгий Вартанович говорит об Армении, каменистую почву которой так тяжело обрабатывать. Зато армяне, проживая высоко в горах, ближе к небу.

А р м я н с к а я общественность заинтересовалась личностью и работами Георгия Франгуляна после открытия памятника Окуджаве, созданного им вместе с архитекторами Игорем Поповым и Валентином Прошляковым. Тогда и пришел в мастерскую к скульптору Армен Смбатян, прокладывая дорогу московским армянам к удивительному живому музею в Земледельческом переулке.

В 2006 году в Москве, в Брюсовом переулке, в сквере у Дома композиторов был открыт памятник выдающемуся армянскому композитору Араму Ильичу Хачатуряну. Государственную и общественную значимость этого проекта подчеркивал тот факт, что памятник открывали Роберт Кочарян, тогда президент Армении, Юрий Лужков, Людмила Путина.

Одна из самых известных последних работ Георгия Франгуляна – памятник Борису Ельцину, который был открыт в апреле 2008 года на Новодевичьем кладбище в Москве, спустя год после смерти первого президента России. Георгий Франгулян, по его признанию, хотел создать «символ новой России». Памятник был сделан предельно лаконичным. Семья и представить себе не могла лицо Бориса Николаевича в камне. После открытия Георгий Вартанович делился своими воспоминаниями о предварительном этапе работы, когда эскиз родился у него сразу после полуторачасового разговора с семьей Ельцина.

Георгий Франгулян не устает повторять, что в своем творчестве он идет не от желания увековечить внешнее сходство ушедшего человека, а отыскивая пластические решения, передающие харизму, духовность ушедшего. Так рождались скульптурные памятники русскому поэту, лауреату Нобелевской премии Иосифу Бродскому, знаменитому одесситу, создателю «Конармии» Исааку Бабелю, мемориальная доска академику Дмитрию Лихачеву

Несколько лет назад Георгий Франгулян, минуя промежуточное звание члена-корреспондента, стал действительным членом Академии художеств России.

Валерия Олюнина