Рассуждений о том, почему именно Лорис-Меликов был выбран на столь ответственную роль, предполагающую абсолютное доверие императора, было много. Разнополярных, близких к истине, не замечающей её, отвергающих…

«Лорис-Меликов, со своим выразительно – умным лицом, где прежде всего бросалась в глаза хитрость, хотел казаться прямым, откровенным, добродушным и энергичным, то есть тем, чем он не был, и как он ни играл своею физиономиею, он мог только в первую минуту произвести на собеседника впечатление откровенного и добродушного человека; на вторую минуту хитрость вступала в свои права, и вы сразу и навсегда уже чувствовали, что имеете дело с умным актером. Что же касается характера и энергии, то вся минувшая до того времени кампания, томившая всех своею неопределенностью и бездействием, – слишком явно доказала, что у Лорис-Меликова не было ни энергии, ни характера, и в то же время не было решимости. На вопрос: почему именно Лорис-Меликов? – можно было тогда ответить: потому что этот в высшей степени ловкий и искусный человек успел до известной степени обворожить новизною своего типа. Действительно, ни до, ни после в Петербурге не было второго Лорис-Меликова, генерала с очень умным лицом, с кавказскими манерами развязности и отваги, с запасом сладкой речи по мере надобности и, вдобавок, с престижем боевого генерала». (Мещерский В.П.).

«Как меняются времена! Бледное, болезненное лицо Лорис-Меликова подле отталкивающей фигуры Муравьева, армянин подле татарина, и тот и другой – диктаторы. Но Лорис-Меликов человек умный, одушевленный гуманными воззрениями, государственный человек серьезного закала, Муравьев – кровожадный палач. И оба они в разное время являлись доверенными людьми нынешнего царя с тою разницею, что армянину сопутствуют все симпатии русского народа, между тем как в областях, которыми управлял Муравьев, его пережил неискоренимый ропот против неумолимости самодержавия».

 

Лорис-Меликов, в качестве «главного начальника верховной распорядительной комиссии», получил и имел крайне широкие полномочия, но реально только в одном направлении: арестовывать, ссылать, репрессировать. Не имея своих собственных исполнительных органов, исполнительная комиссия во всем остальном оказалась в воздухе. Это он скоро почувствовал, а потому и постарался променять свое исключительное положение на более скромное: вскоре верховная комиссия была закрыта, а Лорис-Меликов стал министром внутренних дел. Одновременно с этим было упразднено III отделение, дела его перешли во вновь образованный департамент государственной полиции МВД, скоро, впрочем, слитый с прежним департаментом полиции. 

Лорис: «Мысль об упразднении III отделения давно меня занимала. В бытность мою харьковским генерал – губернатором я на деле увидел весь ужасный вред, причиняемый этим гнусным учреждением. Управляющий III отделением шеф жандармов, являясь постоянно между министрами и троном, застилал верховную власть от сближения с народом, устрашал власть, не неся никакой обязанности по управлению, кроме сыска и доноса». 

Уговорил - таки Александра присоединить это III отделение и корпус жандармов к ведению министра внутренних дел – и пусть он будет одною властью, ведающей внутренней охраной и внутренней полицией.

«Что ж император? Не видел ли он в этом новичке, проникнувшем в замкнутый круг, в этом неизвестно откуда взявшемся и достигшем высших ступеней власти армянине,– не видел ли он в нем представителя последнего этапа на пути, ведущем к пропасти.  В самом деле, Лорис-Меликов, которого на вершины власти вознес скорее необъяснимый случай, чем слабая воля Александра II, был человеком безусловно выдающимся как по своим достоинствам, так и по своим недостаткам.

Мало образованный (??), но одаренный чрезвычайной сметливостью, без определенной программы, но с намерениями искренно великодушными, окрашенный либерализмом, скорее инстинктивным, чем сознательным. Без административного опыта (?), но наделенный чрезвычайным практическим чутьем. И сверх того, обаятельный в обращении и крайне услужливый: умный и ловкий, умеющий приспособляться к обстоятельствам, и вместе с тем по сердечной доброте склонный слишком доверчиво относиться к людям. Народник, известный публицист Н. К. Михайловский такую диктатуру лавирования определил хлестко: «Лисий хвост – волчья пасть»

Лорис-Меликов предчувствовал революцию, являлся сам сторонником эволюции. Я думаю, что, не будь убит Александр II и останься у власти Лорис-Меликов, Россия увидела бы много раньше наступление либеральной эры и смогла бы без кровавых потрясений перейти к истинно демократическому режиму.

Лорис-Меликову недоставало энергии диктатора, но, во всяком случае, он проводил свои намерения с особым мягким упорством, и его решения, гармонируя с первоначальной идеей, всегда эволюционировали в раз принятом направлении.

Я говорил раньше о необъяснимой случайности, приведшей Лорис-Меликова к власти. Мне известны кое-какие обстоятельства, посодействовавшие этой «случайности». Но об этом за недостатком места как-нибудь в другой раз. (Нессельроде А). 

По свидетельству Кони, его кандидатуру предложил царю влиятельный либеральный сановник, военный министр Милютин который перед тем был прямым начальником Лорис-Меликова. Так что трудно назвать это случайностью.

«Россия обращена в стадо баранов, которых стригут и с которых, вдобавок, периодически, тайно и явно, сдирают кожу. (Из письма К.А Кавелина графу М.Т. Лорис-Меликову). «Много на моей памяти есть встреч с высокопоставленными людьми, эти сношения ни с кем не начинались так просто и человечно, как с очаровательным Михаилом Тариеловичем Лорис-Меликовым. У него чуется огонь, энергия... заметно, что из его тучи легко могут вылетать и громы, и молнии, и блистать лучистое солнце! мнение о нем таково, что если ждать нам (России) от кого-либо чего хорошего, то это единственно от него... Из бумаг покойного академика М.О. Микешина. 

Ну, и Победоносцев – известный враг Лориса. «Лорис-Меликов глубоко не берет, поверхностно заговаривает все недуги, не устраняя их... Всем готов обещать, со всеми примириться, всему уступить.

Рецепт его легкий и ныне он всеобщий рецепт: не углубляться в коренные начала и уклоняться от борьбы, когда оказываешься противно движения, считаться с ним и стараться его урегулировать». (Письмо К.П. Победоносцева Е.Ф. Тютчевой)

 

Когда зашатались некоторые европейские троны, Конституцией при внешнем сохранении республиканского строя закреплялась военная диктатура Наполеона Бонапарта.  И накануне войны 1812 года франкофил Сперанский готовил коренное преобразование российских государственных учреждений. А вот ненавистник Наполеона Карамзин считал, что «России не нужна конституция, России нужны 50 умных и честных губернаторов», что, скажем честно, недостижимо и поныне. Так что насчёт быть иль не быть Конституции существовали течения разнополярные.

 

Лорис прекрасно знал отношение всех и каждого к своим начинаниям, изо всех сил старался не называть свой проект Конституцией. Как писал Витте, что «раз правительство решило завершить земскую реформу, то, значит, оно решило дать конституцию». Правда, сам Лорис-Меликов как бы «боялся вполне точно определить свою программу». По всей России ходил экспромт одного из «либеральных» поэтов, вступившего в диалог с графом Лорис-Меликовым.

 

 

Поэт:

В видах субординации,

Держась порядка строгого,

Сыны Российской нации

Желают, граф, немногого.

 

Лорис-Меликов: Чего же они хотят?

 

Поэт:

На первый раз хоть куцую

Им дайте Конституцию! (слова поэта Д.Д. Минаева)

 

«Конституция Лорис-Меликова» – условное громкое имя так и нереализованного проекта политической реформы, предложенного министром внутренних дел графом  Лорис-Меликовым и предусматривал лишь самые робкие шаги к конституционному ограничению самодержавия. Основная идея состояла в привлечении общественности к сотрудничеству с правительством, а представителей третьего сословия (крупных городов и земства) – к законотворческой деятельности путём разового созыва представительного органа с законосовещательными правами. Право законодательной инициативы при этом сохранялось за монархом.

В «Письмах о современном состоянии России» бывшего товарища Лориса по службе на Кавказе Р. А. Фадеева в некоторой степени отражены планы графа.  Лорис-Меликов испросил у государя разрешение на напечатание этой книги за границей и на допущение ее затем в Россию. В докладе своем государю он пояснял, что с отменой крепостного права, лишившей дворянство его прежнего значения, между правительством и подданными образовался как бы промежуток, дающий место и простор всяким противообщественным явлениям; земство – единственная живая общественная сила, могущая стать для власти такой же несокрушимой опорой, какой было прежде дворянство Как главнейшие из таких мер Лорис-Меликов намечал: понижение выкупных платежей, содействие крестьянам в покупке земли при помощи ссуд и  облегчение условий переселения и содействие к выселению крестьян из густонаселенных губерний.

Этот план впоследствии стал известен под именем «Конституция Лорис-Меликова» (лондонское издание 1893 года).  Хотя, собственно,  конституцией она и не была, так как участие общественных деятелей допускалось лишь для вполне определенной задачи и только с совещательным голосом.

«Всеподданнейший доклад» с изложением этого плана был подан Лорис-Меликовым императору, затем одобрен узким кругом в присутствии наследника, а через месяц император сообщил Лорис-Меликову, что через четыре дня проект будет вынесен на обсуждение Совета министров. Лорис умолял государя всё сохранить в тайне, умолял не выезжать из дому… Кто знает, узнай народовольцы об этом, и покушения не было бы?

 

Как известно, царские дворы были полны интриг, не меньшею частью, любовных интриг. И Российский двор не исключение. Александр Второй очень доверял Лорису, вплоть до личных проблем. Уже при жизни императрицы царь давно был без ума от княжны  Долгоруковой (Юрьевской), младше него на тридцать лет. И было у них четверо (!) незаконнорожденных детей, которых он поселил в Зимнем дворце, над своими покоями (!). Придворная знать, как и царская семья, ставила ей в вину все то, что происходило. Стала распространяться легенда о том, что 200 лет  назад какой-то древний старец предвещал преждевременную смерть тому из царствующего дома Романовых, который женится на одной из Долгоруковых. Эта легенда подтверждалась тем фактом, что молодой Пётр II умер в день, назначенный для его свадьбы с княжной Екатериной Алексеевной Долгоруковой. Особенно подчёркивалось имя предыдущей княжны, тоже Екатерины. Легенда легендой, а стала былью…

 

В конце июля 1880 года Александр II вызвал в Царское Село председателя недавно учрежденной Верховной комиссии по охране общественного порядка, генерал-адъютанта, графа Лорис-Меликова.
Он сообщил графу, что теперь Екатерина Михайловна  его законная жена и что уже составлен указ о жаловании его детям от княгини всех прав, принадлежащих законным детям, согласно государственных законов Российской империи. (Спустя чуть больше месяца после смерти ипмератрицы любовники вступили в морганатический брак, и, что забавно, в финале церковной процедуры священник так и не смог вымолвить молодоженам: «Облобызайтесь»)

Из-за того, что они были рождены лишь от одного из членов императорской фамилии, дети не могли наследовать российский престол.
В конце беседы император напомнил графу о той сложной ситуации в обществе, которая была вызвана народными волнениями и цепью покушений на императора, а также попросил позаботиться о княгине Юрьевской и его детях в случае, если что-то с ним случится... такую же просьбу император отправил сыну-наследнику.

 

Но в России всегда слишком многое зависит от одного человека, находящегося на вершине власти и всё может изменить всего один выстрел. Несмотря на предупреждение Лориса, император решил выехать из Зимнего дворца и участвовать в разводке караулов. Не царское это дело после недавнего покушения.

В тот же день, через 2 часа, император погиб в результате террористического акта. Что свидетельствовало об отсутствии достаточных мер по охране личной безопасности императора (таково было мнение обер-прокурора Победоносцева и императора Александра III). Тем не менее за несколько дней до этого Лорис-Меликов настойчиво рекомендовал Александру II временно воздержаться от поездок по столице. Однако император пренебрег рекомендациями своего министра. Да и натянуто было прямое обвинение, ибо Лорис выделил 60 конных для охраны. Где они были и как ими воспользовались?

 

Катастрофа 13 марта стала для графа Лорис-Меликова крушением всех его реформаторских планов, которые должны были привести Россию по пути прогресса к величию и процветанию. Бомба под Александром Вторым отбросила Россию далеко назад и надолго. Россия устроена так, как известно, что каждые пять лет меняется все, а каждые двести ничего.

«Тогда погиб не только царь… Не только проект моей Конституции… Александр III самонадеянно написал на моём докладе: Слава Богу, этот преступный и спешный шаг к конституции не был сделан и весь этот фантастический проект был отвергнул в Совете Министров. Это была пиррова победа консервативно-монархических сил. Закупорка каналов общественной жизни привела к перегреву русского государственного котла. Напрасно на совещании 8 марта, собранном новым царем, группа министров – среди них Абаза, Милютин, Сольский, Сабуров, Набоков – пытались доказать, что в моих проектах «конституции нет и тени» и что «трон не может опираться исключительно на миллион штыков и армию чиновников».